Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Прибытие Голощёкина в Кзыл-Орду стало большим событием для работавших там большевиков. Украинец Михаил Ряднин, которому предстояло тесное сотрудничество с Голощёкиным в роли его личного секретаря, вспоминал: «Немногое мы тогда знали о Ф.И. Голощёкине, но и то, что было известно, внушало к нему какое-то особое уважение». По словам Ряднина, они слышали об участии Голощёкина в революции 1905 года, о его близких отношениях с такими знаменитыми революционерами, как Яков Свердлов и Сталин, о его роли в расстреле царя Николая II и его семьи. Самого Голощёкина Ряднин описал так: «Это был довольно крепко сложенный, хотя и поседевший уже мужчина лет 50, живой и необычайно подвижный; его голубые выразительные глаза, казалось, всюду поспевают и всё подмечают; задумываясь, он то и дело поглаживал свою острую бородку всей горстью левой руки» 251 251 АПРК. Ф. 811. Оп. 19. Д. 238. Л. 42 («Встречи с прошлым», неопубликованные мемуары Михаила Ряднина). Воспоминания Ряднина, записанные в 1978 году, составляют часть особой коллекции (фонд 811) неопубликованных мемуаров, хранящихся в Президентском архиве Казахстана под названием «Институт истории партии при ЦК КПК». Эти мемуары были написаны по заказу партии, стремившейся лучше разобраться в своих успехах и неудачах. .

В Кзыл-Орду Голощёкин прибыл с впечатляющим революционным послужным списком. Он стал членом РСДРП в 1903 году. После того как партия раскололась, он присоединился к большевикам, вступив в их ряды тогда, когда они были небольшой подпольной организацией, только мечтающей о революции. После неожиданного захвата власти большевиками в октябре 1917 года численность партии выросла многократно: в нее ринулись как идеалисты, так и оппортунисты. Старые большевики, те, кто, как Голощёкин, вступили в партию еще до революции, стали в масштабах партии ничтожным меньшинством, но их почитали за то, как рано они ступили на революционный путь.

Голощёкин выучился на зубного техника, однако в 1903 году оставил эту профессию и присоединился к большевикам. Его ранняя революционная карьера была яркой: он, как уже говорилось, участвовал в революции 1905 года, а в 1909-м был арестован и сослан в Нарымский край. Из места ссылки Голощёкин бежал и вернулся в Москву. В январе 1912 года он поехал за границу, на Пражскую конференцию, где был включен в ЦК партии большевиков. По возвращении в Россию снова был арестован и сослан, на этот раз в Тобольскую губернию. В 1913 году вновь бежал из заключения, после чего был арестован и сослан в третий раз, теперь в Туруханский край, где ему улыбнулась фортуна: в 1917 году династия Романовых пала, и Голощёкин был освобожден.

Время, проведенное в ссылке, укрепило связи Голощёкина с радикальными кругами. Он был сослан в Нарымский край вместе с несколькими другими большевиками, в том числе со Свердловым и Бертой Перельман. Голощёкин влюбился в Берту, швею, которая, подобно ему, примкнула к большевикам в 1903 году. Они поженились и оставались вместе до самой смерти Берты в 1918 году 252 252 Нарымская ссылка (1906–1917 гг.): Сборник документов и материалов о ссыльных большевиках / Под ред. и с предисл. И.М. Разгона; сост. А.П. Акаченок, К.В. Воронова, Н.А. Вышлова и др. Томск, 1970. . Кроме того, Голощёкин тесно подружился со Свердловым, которому предстояло стать одним из главных организаторов Октябрьского переворота 1917 года. Но окончательно в историю партии Голощёкин вошел в годы Гражданской войны. В июне 1918 года Ленин приказал убить царя Николая II и его семью. Голощёкин, на тот момент комиссар Уральского военного округа, съездил в Москву за их смертными приговорами. Затем вернулся в Екатеринбург, где, как рассказывают, он, Свердлов и узкий круг других партийных деятелей участвовали в организации казни царя и его семьи 253 253 Slezkine Y. The Jewish Century. P. 178–180. . После окончания Гражданской войны Голощёкин занимал ряд важных партийных должностей: был одним из членов партийной комиссии, которой было поручено наблюдение за Туркестаном, а затем стал председателем Самарского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (1922–1925).

Голощёкин считал, что оказался в непростом положении, и в 1926 году рассказал о связанных с ним трудностях в письме, которое отправил в Москву, члену Политбюро Вячеславу Молотову. Голощёкин писал, что реальная власть в республике принадлежит казахским «эксплуататорам», известным как баи : «Совет фиктивен. Действительная власть в руках аткаментов и лично Председателя Совета, которые являются агентами и ставленниками бая. Бай господствует и подчиняет всех вплоть до коммунистов в ауле (впрочем[,] связь бая распространяется дальше[,] до ответработников губерний и даже краевых)». В целом, заключал Голощёкин, в республике никто особенно не пытался ввести советскую власть. «Беззаконие, произвол, взятка, хищение и укрывательство (особенно в южных губерниях) господствуют вовсю». Как он сообщал, русское население, хотя и «заражено шовинизмом» по отношению к местному казахскому населению, может считаться не худшим, чем в РСФСР, а вот в кочевом лагере казахов, в ауле, все обстоит иначе: «Аульный коммунист технически и политически безграмотен; членских взносов не платит; партийных обязанностей не несет. Группируется по родовому принципу и больше всего слушается бая и главаря группы, никто его не воспитывает, не организовывает» 254 254 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 105. Л. 108–109 (Письмо Голощёкина Молотову, 17 августа 1926 г.). . По оценке Голощёкина, партия едва проникла в кочевую жизнь и с точки зрения социалистического развития казахи существенно отставали от русского меньшинства республики.