Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

В 1927–1928 годах началось ужесточение экономической политики во всех концах Советского Союза, а в Казахстане начала побеждать линия на быстрое уничтожение номадизма во всей республике. Специалистов, утверждавших, что кочевое скотоводство позволяет наиболее продуктивно использовать засушливые зоны республики, изгнали из Казнаркомзема и обвинили в «буржуазности». Байтурсынов, как и несколько других бывших членов Алаш-Орды, оказался в 1929 году под арестом. Теперь ученые, ссылаясь на колебания численности стад у кочевников в результате засухи, джута или эпидемий, уверенно заявляли, что кочевое скотоводство – в высшей степени нестабильное средство производства. Обличая тех, кто утверждал, что засушливая часть Степи не способна поддерживать существование оседлого населения, советские деятели провозглашали способность социалистического государства преодолеть предел, поставленный человеческой деятельности природой.

В соответствии с этим сдвигом ученые начали пересмотр казахской истории через призму марксизма-ленинизма. Они заявили, что «отсталая» практика кочевого скотоводства противоречит антиимперской политике национальностей, которую проводит советская власть, пообещавшая поддержать развитие казахов как национальной группы. Кочевое скотоводство, говорили они, препятствует превращению казахов в современную советскую нацию. Чтобы уничтожить «мелкобуржуазное» сознание казахов, их необходимо посадить на землю. Эксперты призвали к себе на помощь язык советского национального строительства. Кочевое скотоводство было признано экономически неэффективным и культурно отсталым.

Эта глава наглядно показывает, что вплоть до конфискационной кампании 1928 года даже на определенных партийно-государственных уровнях существовали альтернативные идеи о судьбе кочевого скотоводства. Тем самым здесь доказывается, что атака Москвы на кочевой образ жизни отнюдь не была чем-то предопределенным. Более того, сам факт существования защитников кочевого образа жизни выделял СССР на фоне остального мира: в других странах эксперты подчеркивали, что кочевой образ жизни непродуктивен и превращение кочевников в оседлое население позволит сократить вред, наносимый окружающей среде 236 236 Об этой тенденции в Японской империи см.: Christmas S. The Cartographic Steppe: Mapping Environment and Ethnicity in Japan’s Imperial Borderlands. PhD diss., Harvard University, 2016. См. также: Davis D.K. The Arid Lands. Chap. 5. . Вместе с тем эта глава подтверждает, что казахская практика кочевого скотоводства плохо сочеталась с идеями форсированной индустриализации, звучавшими в эпоху нэпа: причиной этому были, в частности, такие аспекты данной практики, как удаленность от рынков и тенденция к частым колебаниям численности скота. Наконец, борьба с инакомыслием, ознаменовавшая отход от нэпа, ослабила позиции таких защитников кочевого скотоводства, как беспартийные эксперты и казахские интеллигенты. В 1928 году власти решили проигнорировать их предупреждения. Режим начал программу «конфискации байских хозяйств», направленную против элит нескольких кочевых обществ, в том числе Казахстана, Киргизии и Бурят-Монголии. С этой кампании началось наступление партии на кочевой образ жизни, а также демонтаж его культурных и экономических основ.

В начале главы рассматриваются отношения между казахами и новым Советским государством сразу по окончании Гражданской войны и до создания республики в 1925 году. Затем анализируется жизнь Советского Казахстана после национального размежевания, в частности программа советизации казахского аула – попытка нового партийного секретаря, Филиппа Голощёкина, преобразовать казахское общество. Если в советской глубинке в целом эпоха нэпа была временем относительной стабильности, то в Казахской степи, где советская власть без особого успеха пыталась закрепиться, царил беспорядок 237 237 Аналогичные процессы во время нэпа были характерны и для других областей Средней Азии. О восстании 1920-х годов в Советском Туркменистане см.: Edgar A.L. Tribal Nation. Chap. 6. В Казахстане наступление нэпа оказалось отсрочено. Из-за восстаний и голода Гражданской войны во многих частях Казахской степи нэп вступил в силу только весной 1923 года. См.: Медеубаев Е.И. Военный коммунизм в Казахстане. . Наконец, в этой главе анализируются различные дебаты и программы, убедившие партию, что кочевое скотоводство следует уничтожить.

В 1921 году Красная армия кое-как взяла под контроль Казахскую степь. Вскоре после этого Москве пришлось решать два срочных вопроса – о советской политике в области сельского хозяйства и о советской национальной политике. После Гражданской войны регион находился в глубоком экономическом кризисе, а численность скота и площадь возделанной земли упали значительно ниже дореволюционного уровня. Особенно пострадали от этих неурядиц казахи, на чьих землях в последние десятилетия Российской империи поселилось огромное число крестьян: от стад у казахов мало что осталось. Москве пришлось не только искать выход из разрухи, возникшей из-за Гражданской войны и интенсивного переселенческого движения в имперское время, но и разрабатывать сельскохозяйственную политику, которая подходила бы для смешанного хозяйства Степи, где кочевники-казахи занимались скотоводством, а переселенцы-крестьяне – земледелием.