Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Подсчитывая число кочевников в республике для первой советской переписи, статистики столкнулись с другими методологическими проблемами. В Европейской России они часто прибегали к технике, в рамках которой переписчики вместо посещения каждого дома опирались на сведения, полученные от других людей, или на утверждения местного чиновника, что, допустим, в данном конкретном районе имеется сто домохозяйств. Однако специалисты по статистике, работавшие в Казахстане, утверждали, что эта методология, которую они насмешливо называли чем-то вроде «заочной переписи», слишком ненадежна, учитывая огромные различия в размерах кочевых домохозяйств и склонность глав кланов, опасаясь увеличения налогов, преуменьшать численность своих общин. Вместо этого статистики предложили выбрать несколько репрезентативных регионов республики и на их основе подсчитать ее население в целом 268 268 Там же. С. 43–44. .

Эта информация должна была позволить создать первую всеобъемлющую карту населения республики. По мнению Соколовского, главы статистической комиссии Казахстана, лишь две существующие карты охватывали всю территорию и население республики – 40-верстная армейская топографическая карта, составленная в 1860-е годы, и схематическая 40-верстная же карта, составленная Госпланом. Ни одна из них не отражала огромного движения населения и колонизации региона в революционное время 269 269 Список населенных пунктов (в том числе и аулов-кстау) и схематическая десятиверстная карта Казакстана. Кзыл-Орда, 1928. С. VI–VII. . Кроме того, ни та ни другая карта ничего не сообщала о местонахождении кочевников республики. Эту проблему Соколовский продемонстрировал самым картинным образом, выступая перед группой руководящих партийных деятелей в Кзыл-Орде. Предъявив своим слушателям наиболее современную карту Кзыл-Ординского уезда, он отметил, что, если бы не присутствие на карте железной дороги и столичного города Кзыл-Орда, у зрителей было бы «полное впечатление абсолютно безлюдной пустыни» 270 270 Соколовский В.Г. Казакский аул. С. 1. .

На карте, которую Соколовский триумфально развернул перед своей аудиторией, отсутствовало почти 80% населения уезда. Казалось, что в этом уезде живет только оседлое население родом из Европейской России. В реальности же, заявил Соколовский, в Кзыл-Ординском уезде находится 15–20 тысяч казахских домохозяйств, по численности населения заметно превосходящих город Кзыл-Орду. Полное и абсолютное отсутствие казахского населения на картах республики усугубляется тем фактом, что у чиновников нет имен ни для аулов, ни для объединений аулов, в отличие от таких традиционно признанных поселений, как города и деревни. Чтобы решить эту проблему, Соколовский и другие статистики изложили подробные планы по исследованию и составлению новой, 10-верстной карты, которая впервые в истории должна была учесть и кочевое население республики.

Трудности картографирования кочевого населения, говорил Соколовский, происходят от попыток соединить разные толкования номадизма с западными этнографическими методами определения населенных пунктов 271 271 Там же. Аналогичные заявления содержит и кн.: Список населенных пунктов. . В Кзыл-Ординском уезде насчитывается 158 «административных аулов», которые не являются ни поселками, ни тем, что этнографы могли бы назвать настоящими «населенными пунктами». «Административный аул» состоит из нескольких различных аулов, расположенных на расстоянии друг от друга; местонахождение и радиус конкретного «административного аула» зависят от сезонных перемещений кочевников. Названий не было, и советские чиновники просто всё нумеровали – к примеру, аул № 1, находящийся в административном ауле № 2 такого-то района. «Административный аул» мог состоять из восьми, десяти или даже пятидесяти аулов, а отдельный аул в среднем насчитывал от пяти до пятнадцати домохозяйств, каждое из которых располагало передвижной юртой или полустационарным зимним жилищем. Каждый аул (который партийные планировщики иногда называли хозаулом) понимался как населенный пункт, хотя иногда даже внутри одного аула расстояние между отдельными юртами составляло 5–10 километров.

На местах власти сталкивались с огромными трудностями в деле проведения кампании по советизации аула. Многие из ее элементов, например организация аульных Советов, были трудноосуществимы среди мобильного и разрозненного населения. Деревенские Советы были призваны служить ключевыми точками партийной деятельности на местном уровне. Они не только выполняли важнейшие административные функции на службе партии – к примеру, председатель деревенского Совета часто помогал осуществлять плановые заготовки хлеба или мяса, – но и позволяли канализировать энтузиазм трудящихся, а также просвещать их по поводу партии. В Степи все было иначе. Члены партии могли пасти свой скот на расстоянии многих километров от Совета, отделенные от него ревущими просторами снега и ветра. Даже внутри одного аула домохозяйства могли отстоять друг от друга на километры, а сами аулы находились еще дальше от центра административного аула, где собирался Совет. Таким образом, не то что собрать аульный Совет, а даже просто распространить информацию о партии было нелегкой задачей 272 272 Соколовский В.Г . Казакский аул. С. 2–3; Родневич Б. От колониального вырождения к социалистическому рассвету. С. 20. Многие выводы Соколовского о Степи были сделаны после этнографической экспедиции 1924–1925 годов в Аулие-Атинский регион, одним из руководителей которой он являлся. См.: ЦГАРК. Ф. 1000. Оп. 1. Д. 17. Л. 127 (Доклад товарища Соколовского). .