Мария Чепурина - Гракх Бабёф и заговор «равных»

В тот же день к Кошону обратился Мало (Malo), начальник эскадрона, командир 24-го полка драгун — бывшего полицейского легиона (chef d'Escadron commandant le 24 régiment de Dragons, cydevant Legion de police générale). Он сообщил о том, что накануне вечером повстречал трех человек: бывшего секретаря Комитета общей безопасности, облаченного в форму национальной гвардии, секретаря Приера из Марны и некого человека в сером рединготе. Они пытались вовлечь Мало в ряды сторонников Конституции 1793 г., но тот не поддался. В своем доносе он сообщал все имевшиеся у него сведения о подозрительной троице, называя этих людей «анархистами» {615} 615 РГАСПИ. Ф. 223. Оп. 4. Д. 158. Л. 22–23. .

Герен (Guerin), капитан легкой пехоты, вышедший в отставку и только что прибывший в Париж из Итальянской армии, сообщал 19 мая Кошону, что население от Ниццы до Осера отнюдь не преисполнено любовью к родине. Все, кого он встретил по дороге с фронта, роптали на правительство и особенно на мандаты — новые денежные единицы, выпущенные с связи с обесцениванием ассигнатов и также быстро утратившие ценность. Хозяйка одного из трактиров, где Герен остановился вместе с товарищем, узнав, что они покинули армию и идут в Париж, видимо, приняла их не за тех и предложила остаться вместе с пятнадцатью десятками волонтеров, у которых здесь сборный пункт. Отставные военные не восприняли эту информацию всерьез, но теперь, узнав о раскрытом заговоре, Герен подумал, что трактирщица могла быть с ним связана, и поспешил уведомить о том власти {616} 616 Там же. Д. 158. .

К концу мая поток сообщений о пособниках заговорщиков — настоящих и мнимых — ослаб, но не иссяк. 25 мая мировой судья Этампа переслал Кошону документы о предпринятом там преследовании шести человек, уличенных в получении на почте пакетов с бабувистскими сочинениями {617} 617 Там же. Д. 161. Л. 67. .

28 мая гражданин Боном (Bonhomme) обратил внимание Кошона на некоего Дюмулена из секции Бонсонсей, который по ночам устраивает у себя собрания, чтобы попытаться продолжить дело Бабёфа {618} 618 Там же. Л. 54–55. . 17 дней спустя Кошон передал это письмо председателю суда кантона Париж, отметив, что оно может пролить свет на заговор «равных» {619} 619 Там же. Л. 96–97. .

Множество поступавших в полицию доносов, связанных с заговором «равных», могли навести на мысль, будто сеть подпольной организации необъятна, как сама Франция. По-видимому, у правительства такое впечатление и сложилось: за волной доносов последовала волна арестов. Соответственно, вторая обширная группа источников в фонде 223 РГАСПИ, освещающих общественную реакцию на разоблачение «равных», — это обращения к властям тех, кого справедливо или несправедливо заподозрили в содействии Бабёфу.

13 мая некто Гарен (Garein), назвавшийся бригадным генералом {620} 620 Установить личность этого человека затруднительно. В словаре генералов и адмиралов времен Революции и Империи фамилия Garein не фигурирует. Зато там есть два генерала с похожей фамилией Guérin: Ж. Ж. Герен и Ф. Герен д’Этокиньи. В рассматриваемый период оба были временно не у дел, но, хотя и успели покомандовать первый — полубригадой, второй — бригадой, бригадными генералами были назначены позднее. См.: Six G. Dictionnaire biographique des généraux et amiraux français de la révolution et de l’empire. Р., 1934. T. 1. Р. 539. , узнав, что его имя включено в список людей, намеченных к аресту в качестве пособников Бабёфа, сразу же написал в Директорию. Гарен возмущенно заявил, что не имел и понятия о заговоре, потребовал от донесших на него представить хоть малейшее доказательство его вины, описывал свое бедственное положение, отмечая, что не имеет даже сапог, и, наконец, выражал надежду на восстановление справедливости в отношении себя {621} 621 РГАСПИ. Ф. 223. Оп. 4. Д. 8. Л. 50–51. .

7 июня похожая история произошла с неким Лербоном (L’herbon). Он узнал, что его имя обнаружено в каком-то бабувистском списке рядом с именем земляка Бабёфа, прокурора-синдика департамента Эна П. Потофе, который подозревался в участии в заговоре. Лербон также писал в Директорию, заявляя, что не причастен к комплоту, поскольку «ярый враг роялизма и анархии», как и его жена, они оба были жертвами «тирании Робеспьера и Сен-Жюста» {622} 622 Там же. Д. 162. Л. 66–67. .

20 мессидора к Директории обратился учитель пения Феликс (Felix). Он писал, что не понимает, почему в конце флореаля был выдан ордер на его арест в связи с делом Бабёфа. Феликс клялся, что не знаком ни с кем из заговорщиков и не занимался ничем, кроме музыки, что могут подтвердить его ученики {623} 623 Там же. Д. 161. Л. 105. . Это письмо попало к Кошону, а тот переслал его директору обвинительного жюри Парижа А. Жерару с пометкой, что ничего не слышал об ордере на арест Феликса {624} 624 Там же. Л. 113. . Очевидно, учитель пения стал жертвой чьей-то злой шутки или был захвачен общей манией разоблачений и арестов.