Денис Хрусталёв - Ледовое побоище в зеркале эпохи [Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере]

Вновь подчинив Сакату, крестоносцы собирались даже отправиться в 1218 году походом далее на север, однако реализовать этот план им помешало вступление в Уганди и Сакалу рати Святослава Мстиславича Новгородского, Владимира Мстиславича Псковского и его сына Ярослава. В составе двинувшегося им навстречу немецкого войска назван «магистр Волквин со своими братьями» [372]. Но и на этот раз при весьма подробном описании сражения, завершившегося неопределенным результатом, Генрих Латвийский умалчивает о роли в нем меченосцев. Возможно, что и в этой битве число их было невелико. К тому же хронист, преуменьшивший, правда, количество крестоносцев с тем, чтобы объяснить их неудачную попытку отбить русское нападение (после столкновения с крестоносным войском русская рать продолжила военные действия и продвинулась вплоть до латгальских земель) сообщил, что без латгалов и ливов «тевтонов» в общей сложности было не более двухсот человек, а меченосцы составляли лишь часть от этого количества.

После этого русское войско осадило орденский замок Венден (Цесис). В то время основной части братьев-рыцарей в замке не было, и его защищали орденские кнехты и союзники ордена из местного населения, которым удалось отразить первый приступ. Однако ночью, пройдя с боем через русский стан, в крепость прорвались подоспевшие на помощь рыцари. Утром князь Святослав Мстиславич, подсчитав потери, предложил меченосцам начать переговоры о перемирии, вероятно, в надежде получить с них откуп, но те ответили градом стрел. После этого князья сняли осаду и, разграбив земли ливов и латгалов, возвратились на Русь [373]. На фоне блистательного успеха 1217 года этот русский поход выглядит, явно, не слишком удачным. Вместе с тем оборона Вендена показала, что Орден, несмотря на понесенный ранее урон, хоть и не принимал активного участия в наступательных операциях крестоносцев, все же сохранял свою боеспособность и был способен осуществить эффективную оборону от превосходящих сил противника.

В феврале 1219 года меченосцы участвовали в новом походе на Северную Эстонию и на Ревель (Таллинн) [374], а осенью того же года Родольфу, заменившему погибшего Бертольда на посту комтура Вендена, удалось собрать силы, достаточные для похода на другую североэстонскую землю. Гервен, опустошить ее и принять от местных эстов изъявление покорности [375]. Тогда же «меченосцы» «созвали к себе людей епископа, [епископского — А.К. ] фогта [камерария — А.К. ] Герхарда со всеми ливами, молодого графа из дружины епископа и <���…> вступили в Виронию», заставив ее жителей принять крещение [376]. Североэстонские походы Ордена, равно как и предшествующее отражение Новгородско-Псковского наступления 1218 года, свидетельствует о том, что за два года, прошедшие после его поражения при Оденпе, Орден полностью сумел восстановить свои силы и восполнить понесенные потери. От пассивной обороны он вновь перешел активным боевым действиям и даже добился успехов в дальних походах. Теперь в хронике Генриха Латвийского еще отчетливее, чем раньше, обозначилась ведущая роль меченосцев в военных предприятиях. Если в предшествовавший период можно было с уверенностью говорить лишь о командовании орденских военачальников над крестоносцами-«пилигримами», то теперь братья-рыцари, разворачивая военные действия по собственной инициативе, собирали под свои знамена и епископских вассалов.

В феврале 1220 года ливонские немцы выступили в очередной поход против эстов Гариэна в Северной Эстонии и для этого, по словам Генриха Латвийского, «собрали большое войско из ливов, леттов и тевтонов, при котором были также герцог Саксонский Альбрехт [фон Ангальт — А.К. ], <���…> магистр Волквин со своими братьями и Дитрих, брат епископа с прочими церковными людьми». Создается впечатление, что меченосцы в этом походе образовывали не более одного подразделения крестоносного войска, но описание хронистом самих военных действий заставляет нас изменить мнение. Следуя по территории уже подчиненного ими Гервена, немецкие рыцари встретили рать эзельцев и вступили с ней в бой, в ходе которого, по мнению хрониста, особо заметными были действия герцога Альбрехта, прибывшего в Ливонию с поистине крупными силами, и магистра Волквина, которые первыми выступили навстречу противнику и первыми прибыли к месту боя, причем впереди было «знамя братьев-рыцарей», а уже за ним под своим стягом следовал герцог Альбрехт. Но более всего примечательно, что по одержании победы переговоры с запросившими мира гариэнцами вел не кто иной как магистр Волквин [377], а потому мы можем заключить, что участие Ордена в покорении Гариэна носило отнюдь не рядовой, а, скорее, первостепенный характер.