Денис Хрусталёв - Ледовое побоище в зеркале эпохи [Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере]

( Саратов )

К началу 1217 года восьмилетние усилия немецких крестоносцев, прежде всего, Ордена меченосцев, направленные на завоевание южноэстонских земель Сакалы и Уганди, завершились их подчинением. Но окончательного покорения Северной Эстонии не произошло. Более того, немецкие завоевания в Южной Эстонии оказались под большой угрозой, поскольку в ливонские дела вмешались восточные соседи, а именно, Новгород и Псков. Это вмешательство привело к крушению немецкого господства в этом регионе и положило начало процессу, который с учетом более ранних событий можно обозначить как второй этап завоевания крестоносцами южноэстонских земель, пришедшийся на 1217–1224 годы. В настоящем исследовании мы попытаемся выявить роль в этих событиях Ордена меченосцев, к началу означенных событий, определенно, являвшегося наиболее мощной военной силой в лагере немецких завоевателей.

Начать, однако, следует с более ранних событий. Активность немецких крестоносцев в эстонских землях неизбежно затрагивала интересы Новгорода и Пскова, которые еще в конце XII века утратили политическое господство над Южной Эстонией. Резкое изменение политической обстановки, обусловленное вторжением крестоносцев, давало Новгороду и Пскову реальную возможность восстановить свое влияние в этих землях. В 1210 году, воспользовавшись трудностями угандийских эстов, вот уже два года подвергавшихся непрерывным нападениям меченосцев и их союзников, Новгород и Псков предприняли попытку восстановить господство над Уганди. Войско Мстиславичей — новгородского князя Мстислава и псковского князя Владимира, — вторглось в ее пределы, осадило эстов в крепости Оденпе (Одепя, Медвежья голова), захватило ее и вынудило их заплатить «400 марок ногат» [358]. Это свидетельствует в пользу того, что главной целью похода было восстановление даннической зависимости угандийских эстов.

Если Новгород затем на некоторое время занял в отношении крестоносцев выжидательную позицию, то Псков оказался более деятельным, решив и далее пользоваться неблагоприятной для южных эстов ситуации. В том же 1210 году им был заключен с немцами военный союз, направленный против эстов и скрепленный браком дочери псковского князя Владимира Мстиславича и Дитриха, брата рижского епископа Альберта. По предположению Г. Гнегель-Вайчис, союз псковичи заключили именно с епископом, рассчитывавшим, что русский натиск на южноэстонские земли ограничит продвижение здесь меченосцев. Кроме того, рижский прелат пытался использовать Псков, враждующий с полочанами, для оказания давления на князя Владимира Полоцкого и подталкивания его к заключению с епископом мира, сопряженного с признанием завоеваний последнего в Подвинье [359]. По словам ливонского хрониста и современника тех событий Генриха Латвийского, в декабре 1210 года весть о том, что немцы собираются в очередной поход на Южную Эстонию, «дошла до Пскова <���…> и оттуда явился очень большой отряд русских на помощь» крестоносцам [360].

Союз псковичей с немцами продлился только до февраля 1212 года и, по-видимому, ознаменовался первым изгнанием из Пскова князя Владимира Мстиславича [361]. К тому моменту ситуация настоятельно потребовала русского вмешательства. В январе 1211 года немцы, союзные им латгалы и ливы совершили, судя по рассказу Генриха Латвийского, небывалый по своим масштабам поход, пройдя рейдом сквозь эстонские области Уганди, Вайгу, Гервен, Нурмегунде, Моху [362] и опустошив, таким образом, не только почти всю Южную Эстонию, но и часть Северной. Дальнейшее бездействие русской стороны, вероятно, выжидавшей удобного момента для вмешательства, могло привести только к еще большему усилению крестоносцев.

Отказавшись от союза с немцами, направленного против эстов, Новгород и Псков попытались остановить дальнейшее продвижение крестоносцев собственным вступлением в Эстонию. В феврале 1212 года туда вторглось войско новгородского князя Мстислава Удалого и нового псковского князя Всеволода Борисовича, однако результаты этого похода оказались более чем скромными — с немцами русская рать не встретилась и, принудительно собрав с эстов дань, вернулась домой [363]. Никаких мер по закреплению русского присутствия в Уганди предпринято не было. По словам Е.В. Чешихина, князя Мстислава интересовали только добыча и дань, а на то, что происходило на берегах Западной Двины, он не обращал ни малейшего внимания [364]. Между тем, угандийские эсты ответным нападением разорили окрестности Пскова [365], а затем, готовясь к отражению ожидаемого ответного русского похода, заключили перемирие с крестоносцами и их союзниками из латгалов и ливов [366]. Очевидно, что в 1212 году действия Новгорода и Пскова по-прежнему были направлены против эстов. Ни о каких столкновениях с крестоносцами нам не известно. Думается, это явилось крупным просчетом русской стороны, приведшим к первому подчинению Южной Эстонии крестоносцами к началу 1216 года.