Александр Филюшкин - Закат северных крестоносцев. «Война коадъюторов» и борьба за Прибалтику в 1550-е гг.

Следующие попытки разработать план аннексии Ливонского ордена польской Короной, по Э. Тибергу, предпринимались еще в 1547–1548 годах [42] Tiberg E. Zur Vorgenschichte des Livländischen Krieges… S. 63. . В плоскость практических действий эти попытки были переведены в сентябре 1552 г. на тайной встрече нового польского короля, Сигизмунда II, с Альбрехтом Гогенцоллерном в Крупишках и Брайтенштайне. На переговорах присутствовал мальборский воевода Акаций Цема. Сигизмунд II поручил Альбрехту разработать план инкорпорации Ливонии по образцу присоединения Пруссии 1525 года [43] Olewnik J. Polsko-Pruski plan…S. 396–397. .

Главным мотивом будущей акции было нежелание уступить русским: Ливония должна быть превращена в лен ягеллонской монархии, чтобы «не достаться Московии». И польские, и прусские, и ливонские политики отдавали себе полный отчет, что Ливония не сможет противостоять Московии в случае серьезного военного конфликта [44] 1551 Dezember 9, Ronneburg. Erzbischof Wilhelm an Herzog Albrecht // Herzog Albrecht von Preußen und Livland… Bd 57. S. 19. Nr. 1541; cp.: Рассуждения о пагубных последствиях для Ливонии русского вторжения: 1552 April, Ronnenburg. Memorial Erzbischof Wilhelms an Heinrich von Galen, Meister in Livland, überbracht von Antonius Wagner // Herzog Albrecht von Preußen und Livland… Bd 57. S. 46. Nr. 1556/2. . Причем, как и Россия, Польша апеллировала к очень древним, забытым и никогда не исполнявшимся договорам: в 1366 г. император Священной Римской империи Карл IV Люксембургский признал за польским королем Казимиром Великим и его наследниками титул протектора Рижского архиепископства [45] Обзор истории установления польскими королями протектората над Рижским архиепископством см.: Ktodzinski A. Stosunki Polski i Litwy z Inflantami przed zatargiem 1556–1557 r. // Kwartalnik Historyczny. Lwôw, 1908. T. 22. S. 362–380. . Теперь Сигизмунд II «вспомнил» об этом ягеллонском наследстве и напомнил, что является протектором и покровителем Вильгельма, рижского архиепископа.

3 октября 1552 г. Вильгельм послал Альбрехту мемориал с характеристикой текущего положения и стоящих перед политиками задач. Обсуждался вопрос о встрече Вильгельма с польским королем. Высказывалось предположение, что Россия не напала на Ливонию в 1551–1552 гг., как хотела, из-за того, что была измотана в войне с татарами. Русские готовы заключить перемирие на 20 или даже 30 лет, если будут удовлетворены их требования по торговле, свободному пропуску военных специалистов из Европы и т. д. Поэтому на переговорах с ними надо соглашаться только на перемирие на 34 года. Угроза войны не снята — Вильгельму стало известно, что Иван IV приказал засыпать 8000 ластов обмолоченной пшеницы в хранилища недалеко от псковской границы. Несомненно, они предназначены для фуража войска в случае войны. Нужно введение новых специальных налогов, урегулирование отношений архиепископа и дворянства и т. д. [46] 1552 Oktober 3, Königsberg. Memorial Erzbischof Wilhelms an Herzog Albrecht. // Herzog Albrecht von Preußen und Livland… Bd 57. S. 56–57. Nr. 1565.

Но ни Альбрехт, ни Сигизмунд II не спешили. Как показал И. Олевник, почти три года спустя, в июле 1555 г. прусский герцог писал Сигизмунду II, что с момента тайных переговоров 1552 г. он «…размышлял об этих разговорах и начал искать, но так и не смог найти подходящего пути, чтобы двинуть дело вперед» [47] Тайный мемориал герцога Альбрехта к Сигизмунду II Августу, 14 июля 1555 г. — Цит. по: Olewnik J. Op. cit. S. 397. . Польский историк склонен доверять этому заявлению и делает вывод, что в 1552–1555 гг. к энергичным мерам по инкорпорации Ливонии, с точки зрения прусского герцога, не располагала обстановка. Несколько иначе трактует ситуацию К. Расмуссен: по его мнению, медлительность герцога была связана с его концептуальными разногласиями с королем. Альбрехт считал, что Ливония должна подчиниться польской короне, а Сигизмунд был склонен передать ключевую роль в инкорпорации ордена Великому княжеству Литовскому [48] Rasmussen K. Die livländische Krise… S. 28–29. — Cм. также: Дзярновiч A. «…in nostra Livonia»… С. 39, 42. .

Так или иначе, на своей первой фазе план инкорпорации Ливонии в начале 1550-х гг. потонул в переписке политиков. Однако, пока они обсуждали ливонский вопрос, обстановка в Прибалтике накалилась — внезапно и сильно. Для решения ливонского вопроса в Прибалтику явились русские.