Александр Филюшкин - Закат северных крестоносцев. «Война коадъюторов» и борьба за Прибалтику в 1550-е гг.

На основе всех этих свидетельств историками, начиная с Е. Романовского, делался вывод о полном вырождении ливонского рыцарства к началу нового времени и его объективном сходе с исторической арены [28] Romanowski J. N. Wojna Zygmunta Augusta z zákonem inflanekim r. 1557 // Rocznik Tow. Przyj. Nauk. T. I. S. 330; cp.: Karwowski S. Wcielenie Inflant do Liwy i Polski: 1558–1561 roku. Poznan, 1873. S. 17–18. . Конечно, во всех этих обвинениях Рюссова, протестантского пастора церкви Св. Духа в Ревеле, нетрудно увидеть тенденциозность — протестант Рюссов ненавидел католический орден и епископов и винил их во всех бедах Ливонии. Вряд ли их можно считать объективными, но кое-какие упаднические общественные настроения, прежде всего среди ливонских горожан, не любивших рыцарский орден, эти рассказы отразили.

Таким образом, к середине XVI века Ливония, как говорится, созрела для гибели. Налило был все углубляющийся и расширяющийся социально-политический кризис ордена, закат католической церкви, потесненной протестантами, рост сепаратизма городов, моральный упадок населения и утрата боевого духа вооруженных сил. Возможно, страна и смогла бы «переболеть» и преодолеть кризис, но история не отпустила Ливонии времени для этого. Слишком много соседних держав смотрело на нее как на лакомый кусок, и слишком слабой была эта маленькая прибалтийская страна, чтобы защитить себя самой.

В 1525 г. прекратил существование Тевтонский орден. Его правитель, Альбрехт Гогенцоллерн, на центральной площади Кракова у стен Сукенниц преклонил колени перед польским королем Сигизмундом I Старым и принес ему присягу вассала на верность. Тевтонский орден превратился в вассальное Прусское герцогство, зависимое от Королевства Польского.

Данные события вызвали перекраивание политической карты Прибалтики. Ливония нервно отнеслась к переходу Пруссии под власть Полыни. Магистр Вальтер фон Плеттенберг обратился в Ватикан с просьбой защитить Ливонский орден, если притязания Сигизмунда распространятся и на него. Но папе в 1525 году, в самый разгар борьбы с лютеранством, было явно не до Ливонии. Одно время Плеттенберг даже рассматривал возможность нападения на Пруссию с целью ее освобождения от поляков. Но его остановило то соображение, что тевтонцы сдались добровольно, и поэтому все попытки вернуть их в лоно рыцарских орденов означали бы гражданскую войну. Правда, по мнению В. Урбана, подобная мягкая позиция повредила репутации самого Плеттенберга, поскольку современники видели в его бездействии признак того, что магистр хочет сам секуляризировать Ливонский орден и стать его первым наследственным правителем, основав собственную династию. Это было неправдой, но в дискредитации власти магистра эти слухи сыграли свою роль [29] Urban W. The Livonian Crusade. P. 445. .

Идея аннексии Ливонии начинает активно муссироваться в прусском эстеблишменте уже при формировании принципов внешней политики нового герцогства, то есть в 1525 году. По указанию И. Олевника, в письме Акации Це мы к Альбрехту от 21 июня 1525 г. содержится рекомендация: «не ограничиваться секуляризацией Прусского ордена, но то же сделать и с Ливонией, иначе она станет добычей Москвы» [30] O lew nik J. Polsko-Pruski plan inkorporaeji Inflant do Monarchii lagiellonskiej z lat 1552–1555 i jego pierwsze stadium realizaeji // Komunikaty mazursko-warminskie. Kwartalnik. 1979. Nr. 4 (146). S. 394. . Ряд историков считает, что позиция Пруссии была вызвана мечтой об огромном Hohenzollernstaates в Прибалтике, а своими силами подчинить Ливонию для Альбрехта оказалось невозможным. Однако датский исследователь К. Расмуссен возразил на эту гипотезу, что она порождена скорей влиянием на умы роли Пруссии в новое время, когда она могла реально доминировать в Европе, а в XVI в. она была слабым государством, и ни о каких «империях Гогенцоллернов» не могла и мечтать. На самом деле Альбрехт хотел усилить позиции Пруссии внутри государства Ягеллонов объединением с ливонской протестантской политической элитой [31] Rasmussen К. Die livländische Krise 1554–1561. Copenhagen, 1973. S. 28–29. . И. Олейник трактовал возможные намерения Альбрехта несколько иначе: проект Hohenzollernstaates был вызван к жизни не агрессивными намерениями, попыткой реанимации эпохи господства Немецкого ордена в Прибалтике и землях Северной Польши, но наоборот, насущной необходимостью обороны от наступления Польши. Пруссия понимала, что в одиночку она не выстоит против Короны, и хотела усилиться за счет Ливонии [32] OlewnikJ. Polsko-Pruski plan… S. 396. . Усилиться она не успела, пала под давлением Польши, но планы Hohenzollernstaates остались…