Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Диоген Лаэртский, «Пифагор», XVIII.

Grote, V, 100–101.

Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXII; Cook, Zeus, 1.

Диоген Лаэртский, «Пифагор», VIII.

Пифагорейцы были, по-видимому, первыми, кто использовал слово mathematike в значении «математика»; до них оно обозначало изучение ( mathema ) любого предмета (Heath, I, 10.).

Прокл, см. Heath, I, 141.

Диоген Лаэртский, «Пифагор», XI.

Whibley, 229.

Heath, I, 70, 85, 145.

Whewell, W.H., History of Inductive Sciences, N.Y., 1859, I, 106; Oxford History of Music, Oxford U. P., 1929, Introductory Volume, 3.

Aristotle, Works, ed. Smith and Ross, Oxford, 1931, De coelo, II, 9; «Метафизика», I, 5; Oxford History of Music, 27; Heath, I, 165; II, 107.

Heath, II, 65, 119; Berry, A., Short History of Astronomy, N.Y., 1909, 24.

Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXV.

Там же, 9; «Пифагор», XVIII.

Livingstone, R. W., Legacy of Greece, Oxford, 1924, 59.

Во фрагменте «Об усовершенствовании разума».

Наука пытается свести все Явления к количественным, математическим, верифицируемым утверждениям; химия описывает все вещи в понятиях символов и фигур, математически упорядочивает элементы посредством периодического закона и сводит их к внутриатомной арифметике электронов; астрономия становится небесной математикой, а физики ищут математическую формулу, способную охватить явления электричества, магнетизма и гравитации; некоторые мыслители нашего времени пытались выразить в математической форме саму философию.

Следует мимоходом отметить, что Пифагор, предвосхищая Пастера, отрицал спонтанное зарождение организмов и думал, что все животные рождаются от других животных посредством «семян» (Диоген Лаэртский, «Пифагор», XIX.).

Там же.

Rohde, Erwin, Psyche, Ν.Υ., 1925, 375; Pater, Plato, 54.

«Греческая антология», VII, 120.

Аристотель, «Никомахова этика», V, 8.

Диоген Лаэртский, «Пифагор», XXI.

Греки так любили эту басню, что рассказывали ее также о законах Катаны и Фурий. Эта идея особенно пришлась по вкусу Мишелю де Монтеню и, возможно, не утратила практической ценности и в наши дни.

Grote, IV, 154–158; САН, IV, 115–116.

Фраг. 24, см. Whibley, 89.

Heath, II, 52; Mahafly, Greek Lit., I, 138.

Фраг. 7, см. Bakewell, 9.

Перевод А. В. Лебедева с незначительными изменениями. — Прим. пер.

Фраг. 14–15, 5–7, 1–3, см. Bakewell, 8.

Диоген Лаэртский, «Ксенофан», III.

Фраг. 9–10.

Bakewell, 10–11.

Warren, Foundations, 241; однако Коулдвей (там же) датирует его примерно 450 годом.

Randall-Maclver, 9—10.

Childe, V. G., Dawn of European Civilization, N.Y., 1925, 93—100.

Фукидид, VI, 18; Диодор, V, 2.

Или, быть может, на поколение позднее.

Grote, IV, 149.

Freeman, E. A., Story of Sicily, N.Y., 1892, 65.

Там же.

Он облек свое предостережение в форму басни. Лошадь, раздраженная вторжением на ее пастбище быка, попросила человека помочь ей наказать незваного пришельца. Человек пообещал сделать это при условии, что лошадь позволит ему проскакать на ней с дротиком в руке. Лошадь согласилась, бык был напуган и бежал прочь, а лошадь обнаружила, что отныне находится в рабстве у человека.

Полибий, XII, 25.

Там же, IX, 27.

Там же, V, 2.

«У Гелона Сиракузского, — пишет Лукиан, — плохо пахло изо рта, но он очень долго не ведал об этом, так как никто не дерзал указать тирану на это обстоятельство. Наконец одна чужестранка, с которой он сошелся, осмелилась сказать ему об этом, после чего он отправился к жене и выбранил ее за то, что она — хотя кому знать об этом, как не ей, — его не предупредила; в свою защиту она заявила, что никогда не находилась рядом с другим мужчиной, а потому думала, что так пахнут все мужчины» (Лукиан, «Гермотим», 34.). Гелон был обезоружен.

Геродот, VII, 156.

Glotz, Ancient Greece, 116; Draper, J. W., History of the Intellectual Development of Europe, N.Y., 1876, I, 52.

См. САН, II, 610.

Ср. Софокл, «Эдип в Колоне»; Cook, Zeus, passim.