Алпо Юнтунен - Свеаборг - страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918

Однако война с Турцией (1828–1829) и волнения в Польше (1830) заставили Петербург обратить внимание на укрепление обороны в регионе Балтийского моря. По личному указанию императора в 1831 г. были возобновлены работы по усилению крепости Бомарсунд на Аландских островах. Для охраны гавани планировалось построить главный форт для размещения 2,5 тыс. солдат и пять отдельных крепостных башен. Кроме того, предлагалось соорудить еще семь башен на прилегающих к крепости малых островах. Строительство планировалось завершить в течение пяти лет. Все это вызывало беспокойство англичан, которые опасались, что Бомарсунд может стать плацдармом России для военных походов на запад {98} 98 Lambert A. 2011, 42.; Enqvist O. 2007, 53–55; Lillja A. 1948, 333–335. .

Проблемой для России был и дефицит опытных мореходов. Генерал-губернатор А. Закревский считал финнов хорошими мореходами и предлагал использовать их для защиты морских рубежей на Балтике. По его инициативе в 1830 г. был сформирован морской экипаж из 500 финнов. Он был размещен сначала в Свеаборге, а с 1831 г. — в морских казармах на мысе Катаянокка, напротив Свеаборга. Тогда же на северном побережье крепости началось строительство причалов для этой команды. В навигационный период финны на трех кораблях действовали в составе Балтийского флота России {99} 99 РГАВМФ. Ф. 19. Оп. 4. Д. 428. Проект о финской экипаже; Luntinen P. 1997, 66–67. . Были усилены и гарнизоны, дислоцировавшиеся на территории Финляндии, а на Аландские острова из Свеаборга 21 сентября 1833 г. был переброшен пехотный батальон {100} 100 Звегинцов В.В. Хронология русской армии (1700–1917). С. 78–79. .

С нормализацией ситуации фортификационные работы на Бомарсунде и побережье были приостановлены. Период 1809–1853 гг. был мирным и спокойным для всего Балтийского региона и для Свеаборга. Повсеместно распространились иллюзии о прочном, продолжительном мире, военные действия затихли, укрепления разрушались, вооружения устаревали. В Свеаборге ответственность за содержание укреплений была возложена на инженерную команду, которая использовала наемную рабочую силу, а также заключенных. К концу 30-х гг. XIX в. состояние укреплений было столь плачевным, что их ремонт стал необходимым. Поэтому в 1840–1842 гг. все строения на территории крепости подверглись ремонту. Бронзовые орудия были заменены более мощными, изготовленными из ковкого чугуна {101} 101 KA. Vesa. 14366 Suunnitelma 1841 tehtävistä töistä. — Shuster L. 2006, S. 110–111. .

До Крымской войны гарнизон Свеаборга насчитывал 4–5 тыс. человек. Кроме них там временно размещались матросы Балтийского флота. Заключенные из России доставлялись на принудительные работы в Свеаборг, а осужденных в Финляндии направляли на принудительные работы в Сибирь. В Свеаборге для их размещения были сооружены деревянные бараки. У артиллеристов в Свеаборге была своя школа, в которой обучались и их дети. Российская армия была многонациональной, и даже в гарнизоне Свеаборга можно было встретить мусульман, евреев и буддистов. У них были свои церковные приходы и храмы. Крупнейшим приходом был православный, для его прихожан в 1854 г. был построен гарнизонный храм Александра Невского. Гарнизон обслуживали русские купцы и ремесленники, доставлявшие свой товар из Петербурга и Ревеля. Продовольствие приобреталось в Гельсингфорсе и его пригородах. С течением времени на острове Стура Остерсвартэ образовался русский купеческий квартал.

Надгробие (нач. XIX в.) на могиле создателя крепости шведского военачальника Августина Эренсверда (1710–1772)

Гарнизон крепости и торговцы образовывали свой русский коллектив, мало связанный с окружающим финским обществом. Исключение составляли лишь такие купцы, как Киселевы и Синебрюховы, ставшие известными финскими предпринимателями {102} 102 Коль Л. Кому служила крепость Свеаборг? // Воспоминание о Гельсингфорсе. Helsinki, 2011. С. 104–118. .

Многонациональная Россия без предубеждений относилась к историческому наследию Свеаборга. Имя крепости не было изменено, и оставшиеся от времен шведского владычества символы — могила Эренсверда, герб с тремя коронами и надписи на Королевских воротах на шведском языке — также были сохранены {103} 103 См. например: Engman M. 2009, 221–223, 290–292. .

Писатель Ф. Булгарин, бывший в 1808–1809 гг. участником сражений за покорение Финляндии, летом 1838 г. побывал в Свеаборге. Он ознакомился с островами и укреплениями на них, с офицерами и их семьями. По его мнению, жизнь в гарнизоне протекала культурно и цивилизованно, она была веселой и насыщенной. Стратегическая важность Свеаборга уже не была столь великой, как во времена шведского владычества, когда крепость была военным бастионом на границе шведских владений. Тем не менее Свеаборг сохранял стратегическое значение как укрепление, обеспечивающее охрану залива вокруг Гельсингфорса, в котором при необходимости можно было разместить крупные силы флота. Булгарин так завершает свой рассказ: «На мирного путника Свеаборг производит приятное впечатление. Там можно понять, как сила человека способна одержать поразительную победу над природой, а взгляду откроется великолепный вид с моря на крепость и с крепости на море» {104} 104 Bulgarin F. 1996, 191–199. .