Александр Афанасьев - Боги – суть предки наши

Терещ., VII, 124.

Ч. О. И. и Д. 1865, II, 21. Сабинск. ausel, этрус. usil — солнце (Гануш, 56).

Сахаров, II, 99.

Терещ., VII, 118.

Маяк, XVII, 43–44.

Weihnächte in Schleswig-Holstein, 73–75.

Терещ., VII, 64.

Weihnächte in Schleswig-Holstein., 41–42; Срп. pjeчник, 33; Иличь, 95.

Маяк, XI, 55.

Вставай, деревцо, давай нам плодов; нынче ведь щедрый день.

Гануш, 31, 117–8; Срп. рjечник, 35; Маяк, XI, 39; Beiträge zur D.Myth., II, 126; Die Götterwelt, 286.

Домашний быт рус. царей, соч. Забелина, I, 327–8.

Поэтому слово коледовать стало употребляться в смысле: собирать милостину, просить хлеба, коледа — дневной сбор милостины нищими; пол. (coleda — подарки на Святки и Новый год); в других славянских наречиях «коледа» стала означать славление; рус. поговорка: «Полно коледу томить» = давай милостину, не томи бедного. — Обл. Сл., 87–88; Терещ., VII, 13; Архив ист. — юрид. свед., II, полов. 2,131.

Показалец Раковского, I, стр. XVI; Времен. О. И. и Д., XXII, 10–11; Срп. pjучник, 285.

Ч. О. И. и Д. 1864,1, нар. песни галицкой и угорской Руси, 6; Об истор. зн. нар. рус. поэз., 18.

Ч. О. И. и Д. 1864,1, 8–11, 19; Приб. к Изв. Ак. Н. 1852 г., 29–30; в Черниговской губ. поют: застилайте столы коврами, насыпайте кубки винами, да и буде к вам трое гостей: первый гость — ясен Месячка, другий гость — ясная Сонейка, третий гость — дробен Дожчик и т. д.

Ч. О. И. и Д. 1864, I, 4.

Ч. О. И. и Д. 1864, 1, 7, 66; Ж. М. Н. П. 1867, стат. О. Миллера, 626–8.

Ч. О. И. и Д. 1864, I, 157.

Подпоясался житною соломою.

За тою ожинкою заткнуты.

Ibid., 61.

Ibid., 93, 614; Терещ., VII, 80. В других колядках райские птицы прилетают на дерево-тучу, обламывают с него ветви, золотую кору и рясу и сотрясают жемчужную росу (Поэт. Воз., II, 152; Песни Зенкевича, 19–20); «золота ряса (т. е. плоды; рясный — изобильный, осыпанный плодами) дуже звенела, дуже звенела — деву збудила».

Стебли, как трости.

Или: «волы в золоте горели». — Ч. О. И. и Д. 1864,1, 8, 16–17, 39; Шафонского: Топограф. описание Чернигов. наместничества, 29.

VoIkslieder der Wenden, I, 275–6.

Ч. О. И. и Д. 1864, 1, 9–10; Об истор. зн. народ, рус. поэз., 18–19; Семеньск., 18–19; Дух Христианина 1861–2, XII, 274.

Летоп. занятий Археогр. Ком. 1861, I, 38; Памят. отречен. рус. литер., I, с. IV; II, 5–10; сравни Н. Р. Лег., 7.

Болгары и словенцы называют Рождественские Святки Крачун, карпато-русы — Керечун (сочельник — Керечун вечер), румуны — Krecunu; сверх того, в Болгарии называется Крачуном и всякий родившийся 25 декабря. Название это в старину было известно и на Руси; в Новгородской летописи под 1143 годом сказано: «Стояше вся осенина дъждева от Госпожина дни до Корочюна». — П. С. Р. Л., III, 9; Изв. Ак. Н., И, 289; Гануш, 42–43; Каравел., 279; Терещ., VII, 20–21. Слово Корочун доныне остается необъясненным. Карамзин производил его от коротать (укорачивать) на том основании, что в декабре бывают самые короткие дни; но с половины декабря солнце поворачивает на лето и дни начинают удлиняться, что и было признано за самый характеристический признак этого месяца названного коложегом и просинцем. Г. Эрбеи (Рус. Бес. 1857, IV, 95, 124–5) сближает название Корочун с именами Кърт и Крак (от крети); основываясь на глоссах Вацерада, в которых сказано: «Mercuri-us — Radihost, wnuk Kirtow», он признает Кърта славянским Сатурном; известно, что празднование сатурналий начиналось с 17 декабря. По указанию г. Срезневского, у хорутан и хорватов слово кърт употребляется в значении «огня»; у последних существуют поговорки: «ne wsi gremo w K’rtouc marsikteri w č’rtowo» (не все пойдем к Кърту, иные к черту), «wsi gremo w K’rtowo» (все пойдем в Къртово царство = все помрем); K’rtowa dezda (Къртова область) = небо или рай. — Ж. М. Н. П. 1846, VTL 50–51. Другое имя славянского Сатурна, сообщаемое в глоссах Вацерада, — Sitivrat (Ситиврат). По мнению Эрбена (Рус. Бес. 1857, IV, 88), оно обозначает поворот света (серб. cит=cjeт=свjeт. — Срп. рjечник, 682); Яков же Гримм (D. Myth., 227–8) высказал догадку, что начальная половина этого имени должна указывать на сито, которое, во-первых, своею кругловидною формою приравнивается «колесу», а во-вторых, самым названием своим возбуждает мысль о посевах и земном плодородии (обл. ситиво, сетево — лукошко для высева хлебных зерен = сеялка, серб, ситар — сеятель). Таким образом, Ситиврат (= коловрат) будет бог, поворачивающий солнечное колесо на лето и вместе с этим возвращающий земле силу плодородия; были приведены и объяснены народные поверья, сближающие капли дождя с хлебными семенами и утверждающие, что дождь падает с неба сквозь решето или сито. Финны называют сеялку Ukkonak (коробка бога-громовника Укко). В Малороссии при «посыпании» на Новый год причитывают (Метлинск., 344):