Нина Молева - Ее звали княжна Тараканова

Итак, партия затянулась без малого на полтораста лет. И как всегда в очень длинном разговоре, обе стороны волей-неволей слишком многое сказали, в чем-то проговорились, в чем-то неожиданно для самих себя признались. Только суд над «самозванкой» не состоялся. Спор не равнозначен судебному разбирательству, обвинение — приговору, а защита — оправданию. Но ведь материалы, копившиеся годами, давали основание для такого пусть не разбирательства, во всяком случае, близкого к нему по смыслу анализа.

Говорит обвинение — материалы, собранные и интерпретированные официальными историками. Говорит обвиняемая — пусть даже те немногие письма, которые сочла возможным предать гласности официальная наука XIX столетия. Говорят свидетели — очевидцы, современники, события, непосредственно связанные с Таракановой или ставшие средой, в которой прошла ее жизнь. И еще есть жизнь тех, кто оказался соотнесенным с «самозванкой», — «Эпизод о государыне цесаревне», «Эпизод о русском вельможе», «Эпизод об узнице Ивановского монастыря» и «Эпизод о бароне Федоре Аше». А если так, слушается дело о…

В ноябре 1770 года в Берлин приехала неизвестная молодая особа. Спутников у неизвестной не было. Знакомых в городе она не имела. В гостинице назвалась девицей Франк.

Цель приезда девицы Франк выяснилась достаточно быстро. Молодая особа искала денег — на развлечения, на наряды, на жизнь. Способы добывания средств были ей безразличны. Никаким собственным состоянием девица Франк не располагала.

Архивы городского магистрата не сохранили обстоятельств разразившегося скандала. Но девице Франк пришлось спешно оставить Берлин. С выездом из города ее имя исчезло.

И другие масштабы, другие измерения…

Берлин начала 1770-х годов. Государство Фридриха II. Оно складывалось из земель Бранденбурга, Западной и Восточной Пруссии. И Силезии. В недавно окончившейся Семилетней войне Фридрих сумел удержать ее за собой. Вопреки усилиям Австрии. Вопреки враждебной позиции Франции, Швеции, Польши, России.

С Россией было особенно сложно. При всем желании Фридриха связи с нею не задавались.

1728 год. Прусский посол просит руки цесаревны Елизаветы Петровны для внука великого курфюрста — графа Бранденбургского. Современники объясняли отказ русского двора прихотью мальчишки-царя Петра II.

1730-е годы. Прусский посол повторяет предложение теперь уже племяннице и наследнице вступившей на престол Анны Иоанновны. В покоях принцессы Анны Леопольдовны появляется портрет прусского жениха, но очередной дипломатический розыгрыш, и верх берет кандидатура Венского двора. Карла Бранденбургского сменяет Антон Ульрих Брауншвейгский, двоюродный брат будущей императрицы Марии Терезии.

Впрочем, спустя десять лет Фридрих сумеет отыграться. Может быть, не так, как бы хотелось, и не совсем так, как следовало для интересов Пруссии, но все же.

22 ноября 1743 года русский посланник в Берлине И. Г. Чернышев доносит императрице Елизавете Петровне, что в «приватном» разговоре король просил передать совет: «удалить в Лифляндии находящуюся ныне фамилию Брауншвейгскую в такие места, чтоб никто знать не мог, что, где и куда оная девалась, и тем бы оную фамилию в Европе совсем в забвение привестъ, дабы более об оной памятовано не было».

Посланник отозвался о совете пренебрежительно: пруссаку учить русскую императрицу! Но… семья бывшей правительницы Анны Леопольдовны задержана на полпути в Ригу, куда ей только что было разрешено уехать, и заточена в Холмогорах. Сын правительницы, двухлетний Иоанн Антонович, обречен на потерю человеческого облика и рассудка в пожизненном одиночном заключении.