Наум Синдаловский - Мифология Петербурга - Очерки.

Одна из многочисленных легенд петербургской Коломны утверждает, что название и этого старинного района, ограниченного реками Фонтанкой, Мойкой, Пряжкой и Крюковым каналом, восходит к подмосковному селу Коломенское, откуда прибыли подкопщики и каменщики в первые годы строительства Петербурга.

В одном из живописнейших уголков Коломны, на берегу Фонтанки, при въезде на Старо-Калинкин мост со стороны площади Репина стоит верстовой столб, или, как высокопарно выражались в старину, мраморная верстовая пирамида – еще одно свидетельство давних этносоциальных связей Петербурга с Подмосковьем. Обычай отмечать дорожные версты между городами возник в середине XVII века при царе Алексее Михайловиче, отце будущего реформатора России. Первые деревянные верстовые столбы были установлены между Москвой и летней царской резиденцией в селе Коломенском. Столбы ставились высокие, и с тех пор в народе появилось два крылатых выражения. Дороги, обозначенные верстовыми вехами, стали называть столбовыми, а высоких и долговязых парней – «Коломенской верстой». Последний фразеологизм в Петербурге получил неожиданное применение. «Коломенской верстой» стали называть первый верстовой столб, установленный в 1774 году на дороге из Петербурга в Петергоф. Возвели его, как я уже упоминал, на тогдашней границе города по проекту архитектора Антонио Ринальди. С тех пор прошло более двух столетий. Граница города давно уже ушла не только за Фонтанку и Обводный канал, а гораздо дальше, но «Коломенская верста» прочно вошла в архитектурный облик Петербурга, напоминая о первых строителях и жителях северной столицы.

Несмотря на колоссальный размах строительства Петербурга в петровское время, рост его населения в значительной степени регулировался принудительными мерами. К 1725 году население столицы составляло около 40 тысяч человек. Но в последующие годы темпы роста населения Петербурга уже в три раза превышали средние показатели по стране. К концу XVIII века численность населения столицы достигла 220 тысяч человек. В XIX веке, особенно во второй его половине, население Петербурга стало расти еще стремительнее. В 1860-х годах оно составило полмиллиона человек, а к началу XX века Петербург занял четвертое место в мире по численности населения, уступая лишь Лондону, Парижу и Константинополю.

Причинами такого бурного роста стали отмена крепостного права, зарождение капиталистических, рыночных отношений и стремительное развитие промышленности в столице. Петербург в это время становится центром притяжения для тысяч крестьян, порвавших с землей и в большинстве своем ищущих постоянного заработка, а в меньшинстве – случайного обогащения, легкой свободной жизни, неожиданного поворота судьбы.

С этого времени Петербург в полной мере познакомился с отходничеством. Крестьянин-отходник покидал свою деревню и уходил – то ли на сезон, то ли навсегда – на отхожий промысел. Фольклор оставил множество свидетельств этого социального явления. Известна во многих регионах России колыбельная песенка, которую, мечтая о богатой зажиточной жизни сыновей, напевали своим несмышленышам деревенские мамы:

Едва эти несмышленыши подрастали, как созревшие плоды материнского воспитания тут же обрушивались на головы родителей:

Практически ничего не изменилось и в советское время. Кроме традиционной семейной зависимости, на молодежь тяжким бременем навалилась зависимость от комсомольских и партийных сельских начальников, от председателя колхоза, во власти которого было неограниченное право выдачи молодым людям паспортов, что давало единственную возможность уехать из деревни:

Но несмотря ни на что, уровень миграции сельского населения и тогда был достаточно высок: