Наум Синдаловский - Мифология Петербурга - Очерки.

Одним из героев петербургских анекдотов был всеобщий любимец Иван Андреевич Крылов. Раз Крылов проходил по Невскому и неожиданно встретил императора. Николай I еще издали ему закричал: «Ба, Иван Андреевич, что за чудеса? – встречаю тебя на Невском. Куда идешь? Мы так давно с тобой не виделись». – «Я и сам, государь, так же думаю, – отвечает Крылов, – кажется, живем довольно близко, а не видимся».

Или вот еще анекдот, который попал в 3-й том изданной в 1872 году «Энциклопедии весельчака»: «Несколько молодых повес, прогуливаясь однажды в Летнем саду, встретились со знаменитым Крыловым, и один из них, смеясь, сказал: „Вот идет на нас туча“. – „Да, – сказал баснописец, проходя мимо них, – потому и лягушки расквакались“».

Большинство анекдотов того времени сохранились благодаря записям, сделанным А. С. Пушкиным в его знаменитых «Table talk», П. А. Вяземским в записных книжках, Н. В. Кукольником в «Анекдотах» и другими писателями. «Господин комендант! – сказал Александр I Башуцкому, – какой это у вас порядок! Можно ли себе представить! Где монумент Петру Великому?» – «На Сенатской площади». – «Был да сплыл! Сегодня ночью украли. Поезжайте разыщите!» Башуцкий, бледный, уехал. Возвращается веселый, довольный, чуть в двери – кричит: «Успокойтесь, Ваше Величество. Монумент целехонек на месте стоит! А чтобы чего в самом деле не случилось, я приказал к нему поставить часового». Все захохотали. «Первое апреля, любезнейший, первое апреля», – сказал государь и отправился к разводу. На следующий день ночью Башуцкий будит государя: «Пожар!» Александр встает, одевается, выходит, спрашивает: «А где пожар?» – «Первое апреля, Ваше Величество, первое апреля». Государь посмотрел на Башуцкого с соболезнованием и сказал: «Дурак, любезнейший, и это уже не первое апреля, а сущая правда». Этот анекдот приведен в записи Нестора Кукольника.

А вот другой анекдот того же времени, записанный Пушкиным. После похорон графа Кочубея «графиня выпросила у государя разрешение огородить решеткой часть пола, под которой он лежал. Старушка Новосильцева сказала: „Посмотрим каково-то ему будет в день второго пришествия. Он еще будет карабкаться через свою решетку, а другие давно уже будут на небесах“».

Современные анекдоты – это собрание блестящих и остроумных микроновелл из жизни города и горожан:

Приезжий выходит из Финляндского вокзала и останавливает прохожего:

– Простите, где здесь Госстрах?

Прохожий указывает на противоположный берег Невы, где высится здание «Большого дома»:

– Где Госстрах не знаю, а госужас – напротив.

Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие лица перед Смольным.

– Это здание мы хотим отдать под Ваш музей, дорогой Леонид Ильич.

– Добро.

– Это старинное здание первой половины XIX века…

– Погодите, погодите… Вы говорите, первая половина… А где же вторая?

Ленинградское швейное объединение «Большевичка» и западногерманская фирма «Бурда Моден» основали совместное предприятие под названием «Бурда большевистская».

Ленинградская фабрика «Скороход» выпустила партию сапог на платформе КПСС.

– Молодой человек, скажите, пожалуйста, это Большой проспект?

Молодой человек поднимает голову… оглядывается… прикидывает…

– Да… значительный.

Фаина Георгиевна Раневская приехала однажды на отдых в Репино. Наутро ее подруга Татьяна Ованесова, разбуженная шумом проходящей электрички, постучалась к Раневской.

– Как отдыхали, Фаина Георгиевна?

– Танечка, как называется этот дом отдыха?

– Имени Яблочкиной.

– Почему не имени Анны Карениной? Я всю ночь спала под поездом.

Несмотря на обилие накопленного материала – в моем собрании уже более семи тысяч единиц хранения петербургского городского фольклора – он ни в коем случае не претендует на полноту. Фольклорное наследие неисчерпаемо, как и современное мифотворчество, питаемое из неиссякаемого источника петербургской жизни.

Однако даже незначительный опыт поиска фольклора дает невеселые результаты. Несмотря на то что его много, а по некоторым оценкам, очень много, в большинстве своем фольклор былых времен сохранился только в художественной литературе и дневниковых записях, причем чаще всего он выполнял исключительно иллюстративную роль. Даже такие писатели, как Пыляев или Столпянский, не ставили перед собой задачи собрать фольклор. Они его просто использовали в своем творчестве. Легко представить, сколько бесценного материала, особенно наиболее летучего, такого как крылатые выражения, пословицы, неофициальные названия, выкрики торговцев-разносчиков, курьезные объявления и вывески и многое-многое другое, не переданное из уст в уста, покружив в закоулках памяти, безвозвратно утрачивается. Судьба материальной культуры в этом смысле более благополучна. Она, эта культура, может рассчитывать на археологические раскопки в будущем.