Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Мехмед Кепрюлю был опытным человеком, с тонким знанием государственной машины и ее недостатков. Энергичный в действиях, он был человеком скорее дела, чем слов, диктатором несгибаемой силы воли, который начал свое «правление» с чистки ключевых чиновников и назначения на их места других. Исполненный решимости любой ценой искоренить беспорядок, коррупцию и некомпетентность, неусыпный в своих расследованиях и беспощадный в наказании всех, кто ставил под угрозу безопасность и благосостояние империи, великий визирь, как утверждают, казнил за пять лет пребывания на этом посту около тридцати пяти тысяч нарушителей. Из этого числа, как утверждал главный палач, только он лично удушил четыре тысячи известных личностей.

Кепрюлю делал это без одержимости и уж тем более без неразборчивой жестокости своего предшественника Мурада IV. Его твердая рука, с точным расчетом обрушивавшаяся на чиновников, солдат, судей, равно как и на служителей культа, сочеталась с холодной головой, точно знавшей, где могла таиться опасность для его власти и государства. Он проводил свою политику, действуя в рамках существовавшего механизма государственного управления, строго внедряя в жизнь законы, делая из него единый эффективный механизм суверенной воли. Великий визирь стремился возродить Османскую империю, пока еще в ней оставалась жизнь, вернуть ей не только внутреннюю стабильность, но также внешний престиж и могущество.

Больше всего Кепрюлю хотел восстановить дисциплину и чувство гордости внутри армии, вывести ее из состояния серьезных внутренних расколов и переключить на военные кампании за рубежом, чтобы возродить османскую традицию завоеваний. Быстро очистив от венецианцев Дарданеллы и возвратив острова Тенедос и Лемнос, Кепрюлю возродил уверенность в возможности восстановления силы турецкого флота, возведя две постоянные крепости для охраны входа в пролив. Он вновь утвердил, до некоторой степени, власть турок в портах и на островах Эгейского моря и таким образом вновь открыл морские пути для доставки подкрепления на Крит. Хотя османский флот не смог вернуть себе господство на Средиземном море, положение удалось изменить к лучшему. Война против Венеции и осада Кандии были возобновлены без перерывов.

Мехмед подавил попытку восстания со стороны еще одного мятежника по имени Абаза в Малой Азии, отрубив ему голову вместе с головами других тридцати зачинщиков, которые были отправлены в столицу для выставления на публичное обозрение. За Черным морем Кепрюлю укрепил оборонительные рубежи турок против казаков, поставив крепости на Дону и Днепре. Он возглавил успешную экспедицию в Трансильванию, создав новую провинцию, из которой можно было усилить османский контроль и открыть путь для крупной кампании против Венгрии и Австрии, которую действительно начал его преемник.

Кепрюлю Мехмед скончался в преклонном возрасте в 1661 году после пяти лет «царствования». На посту великого визиря, как уже говорилось, его сменил двадцатишестилетний сын Ахмед, который управлял империей, как Кепрюлю II, в духе истинной государственности, последующие пятнадцать лет. Находясь на смертном одре, Кепрюлю Мехмед завещал султану Мехмеду IV, которому было тогда двадцать лет, четыре принципа поведения: никогда не следовать совету женщины; никогда не позволять подданному становиться слишком богатым; всегда содержать государственную казну полной; всегда находиться в седле, держа армии в постоянном действии.

Султану Мехмеду действительно довелось провести большую часть своей жизни в седле — но скорее получая удовольствие от охотничьих забав, нежели испытывая суровые лишения войны. Получив в детстве скудное образование, он развил в себе вкус к играм всякого рода и стал известен как Могучий Охотник. «Никогда, — писал историк и дипломат Поль Рико, — не было принца, столь великого Нимрода… он никогда не был в покое, но все время скакал по полям верхом на коне». Его спортивные «кампании» в окрестностях Адрианополя и других местах на Балканах были весьма суровым испытанием для его подданных. На одном из подобных мероприятий султан потребовал мобилизации из пятнадцати различных округов тридцати или сорока тысяч крестьян, «назначенных три или четыре дня стучать по деревьям… окружив всю дичь и диких животных, которых в день охоты Великий Сеньор убивает и уничтожает собаками, из ружей и иными способами, с ужасным шумом и сумятицей». Сельские районы облагали данью, чтобы содержать эти «войска», которые испытывали много тягот, не обходилось и без потерь. Люди были обязаны в самый разгар зимы проводить в лесах долгие, непривычные для них ночи, так что «многие из них платили за приятное времяпрепровождение императора своей жизнью».