Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Далеко не всегда свита султана с удовольствием воспринимала верховые упражнения своего господина. Они нередко вспоминали с чувством ностальгии свою легкую и приятную жизнь в Серале и «начинали верить, что любовные причуды Отца более приемлемы, чем кочевые блуждания и беспокойный дух Сына». Когда однажды зимним днем члены свиты намекнули султану, что пора вернуться домой в Адрианополь, он иронично согласился и, обязав их следовать за собой, скакал туда непрерывно в течение двадцати часов, ни разу не спешившись. Для своих охот султан Мехмед заставлял привозить ему из-за границы, часто из России, породистых гончих и соколов. Его охотничьи подвиги, подобно военным подвигам его более знаменитых предшественников, были увековечены в поэзии. Он собственной рукой писал рассказы о них, и о каждом убитом им звере велись точные и детальные записи.

Мехмеда редко удавалось склонить к участию в череде военных кампаний на Дунае, которые Кепрюлю Ахмед теперь начал вести в широких масштабах. Пока великий визирь воевал, султан охотился. Во время первой из этих кампаний летом 1663 года султан совершил совместный марш со своими армиями до самого Адрианополя, но здесь передал священное знамя Пророка в руки Кепрюлю и покинул их, чтобы заняться охотой. Армия, которую Ахмед привел в Белград, была самой крупной и наиболее внушительной со времен Сулеймана. Она вела кампанию, примечательную поддержкой христианских вассалов в Валахии и Румынии и венгерского крестьянства, которому турки явились в облике освободителей от тирании Габсбургов.

Переправившись через Дунай, турки вскоре прошли Венгрию и Трансильванию. Достигнув Дравы, Ахмед потребовал уплаты дани, как и во времена правления Сулеймана. Когда в этом было отказано, он проследовал в Буду, а затем маршем на северо-запад, чтобы осадить и захватить важный опорный пункт Нойхойзель. Застав здесь австрийцев врасплох, турки одержали победу, самую значительную в сравнении с любой другой со времен сражения на равнине Мезе-Керестеш почти семьдесят лет тому назад. Это был успех, который, хотя, по сути, был всего лишь эффектным грабительским набегом, пробудил у Кепрюлю Ахмеда «амбициозные планы овладения самой Веной, чтобы превзойти деяния Сулеймана Великолепного».

Проведя зиму в Белграде, Кепрюлю возобновил западный поход в следующем году. Перед ними двигались орды татар, опустошая земли и сея страх, как акынджи Сулеймана. Исполненный решимости овладеть всеми крепостями на пути к Вене, великий визирь, добившись ряда новых успехов, подошел к ключевому пункту Керменд на реке Рабе, близ австро-венгерской границы. Осознав возникшую угрозу, австрийцы в Вашваре начали прощупывать почву на предмет мирного урегулирования, которое было в принципе согласовано. Но прежде чем оно было ратифицировано, Ахмед двинулся вперед, намереваясь переправиться через Рабу. И здесь, в окрестностях монастыря Сен-Готард, он встретил решительное и хорошо организованное сопротивление воинского контингента императорских войск, уступавшего в численности, но лучше вооруженного и более умелого в тактике и владении техникой, чем его собственные войска. Этот контингент нанес ему быстрое и унизительное поражение.

Тайно переправив половину своих войск через Рабу, Ахмед остался с другой половиной на прежнем месте, намереваясь осуществить переправу утром следующего дня. Сделать это ему помешал ливень, прошедший ночью, и разлив реки. Тем не менее он был настолько уверен в успехе, что поспешил объявить в депеше султану о благополучном форсировании реки, тем самым устроив преждевременное празднование победы в Стамбуле. Но авангард после начального успеха потерпел поражение главным образом от австрийской кавалерии, которая смяла ряды турок и тысячами загнала их обратно в реку, оставив «славу победы за христианами».

Здесь, у Сен-Готарда, в 1664 году произошел судьбоносный поворот в ходе конфликта между Османской империей и Габсбургами — туркам было нанесено первое большое поражение в генеральном сражении с христианскими войсками в Европе. Это поражение прервало череду турецких побед, начало которой было положено в Мохаче в 1526 году, а семьюдесятью годами позже она продолжилась в Мезе-Керестеше. Оно впервые донесло до сознания турок важность нового военного опыта, в плане организации, подготовки, оснащения, тактики и авторитетного руководства, который европейские армии приобрели в ходе Тридцатилетней войны. Османы, несмотря на первоначальный успех Кепрюлю и вызванный им оптимизм, «задержались» в XVI веке и не смогли идти в ногу с развитием военного дела в XVII веке. Их армии по сравнению с армиями западных стран становились отсталыми в силу приверженности традиционным методам ведения войны. Для турок это было откровением, чреватым трудностями в будущем.