Игорь Андреев - На пути к Полтаве

Петр I, как никто другой, считался с перспективой потери всего. После Альтранштадтского мира были предприняты поистине титанические усилия, чтобы дипломатическим путем избежать катастрофу. Усилия прилагались сразу по нескольким направлениям. В первую очередь пытались договориться с самим Карлом XII. Одновременно царь и его дипломаты не отказывались от идеи сколотить новый антишведский союз, появление которого заставит короля хотя бы на время отказаться от планов похода на восток. Шли также поиски нового претендента на корону Пястов, способного пошатнуть положение Станислава Лещинского. По замыслу, эта угроза так же должна была отвлечь Карла XII: не мог же он, в самом деле, оставить на произвол судьбы своего ставленника? Русские дипломаты действовали в Вене, Копенгагене, Люблине, Берлине и даже в Ватикане, при дворе Папы Климента XI. Особые надежды возлагались на посредничество Англии. Расчет строился на том, что усиление Швеции, традиционного союзника Франции, вызовет большое неудовольствие в Лондоне. Не забыт был и коммерческий интерес англичан: нацию мореходов и купцов упорно убеждали в том, что торговлю с Россией куда удобнее вести через Петербург, нежели через отдаленный Архангельск.

К переговорам с Карлом XII решено было привлечь Джона Черчилля, герцога Мальборо, «крайнего фаворита», по определению А. А. Матвеева, королевы Анны. Слава герцога как полководца, победителя французов и их союзников при Рамельи и Ауденарде спорила со славой шведского короля-героя. Считалось, что подобное посредничество будет лестно для Карла. Скуповатый Петр I был даже готов уплатить «милорду Марлборуку» за его посредничество двести тысяч ефимков. Царь, впрочем, усомнился, что такою «дачею» удастся герцога склонить к переговорам, «понеже чрез меру богат». Но сомневался царь совершенно напрасно. Герцог оказался падок на посулы не меньше фельдмаршала Огильви. Тем более что его «чрезмерное богатство» было отягчено «чрезмерными» долгами, которые надо было возвращать вместе с процентами.

Царские дипломаты не скупились на обещания. За мир со Швецией Петр готов был отправить в огонь Войны за испанское наследство целый корпус, 30 тысяч человек. При этом Мальборо мог обещать шведам возвращение большинства завоеванных русскими городов, включая Дерп и Нарву.

Герцог благосклонно выслушивал царское предложение, не забыв выставить свои условия или, точнее, свою цену за предстоящие хлопоты. Барон Генрих Гюйссен, который от имени царя вел с ним переговоры, поспешил сообщить о требованиях лорда Черчилля. Они были «скромны»: титул князя вместе с доходами от «своего» княжества и дорогие подарки. Как ни странно, алчность герцога не отпугнула, а, напротив, обрадовала Петра. Раз много просит, значит, всерьез хочет взяться за дело. Царь предложил достославному вымогателю на выбор три «княжества» — Владимирское, Сибирское и Киевское с пожизненной рентой в 50 тысяч ефимков ежегодно. В придачу были обещаны рубин, каких «зело мало», и орден Андрея Первозванного.

Дальше получилось совершенно по Пушкину относительно того, как легко обмануться, когда «обманываться рад». Мальборо щедро расточал обещания, вовсе не собираясь ввязываться в переговоры со шведским королем. Больше того, удаление Карла XII из Саксонии в далекую Россию было выгодно англичанам и их союзникам. Здесь, как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Однако повел себя Черчилль безупречно: обворожил посла в Англии Артамона Артамоновича Матвеева (разъехались «с несказанно какой любовью!»), пообещал «крепко говорить со шведом» и прислал Петру письмо, именуя себя в нем «препокорным, благожелательнейшим и препослушным рабом Иоанном». Похоже, герцог всерьез надеялся при помощи красноречия подлатать свой прохудившийся бюджет.

Петр быстро разобрался с истинными мотивами Черчилля. В международных делах обманывался царь часто, к этому привык, но на этот раз было обидно за потерянное время и растраченные впустую усилия. Уж слишком высока была ставка — спасение Ингрии, Петербурга, всего того, что было сделано и еще предстояло сделать. Впрочем, крах посредничества — естественный результат не просто одной игры Мальборо. Даже если бы тот действительно захотел договориться с Карлом XII, ему все равно этого не удалось бы. Всякий договор — это все же согласие двух сторон. В Альтранштадте Мальборо встретился с королем, который оставался совершенно равнодушен к европейским вопросам, зато вскипал благородным негодованием при имени царя. Да и рабочий стол его, замечал герцог, «покрыт картами России», так что не нужно было прилагать никаких усилий, «чтобы побудить Карла оставить Германию и обратить шведское оружие против России». Словом, задача изначально была нерешаемая, и следует только радоваться, что царь ограничился лишь посулами и подарком собственной «персоны», а не редкостным рубином и денежными подношением в размере содержания нескольких пехотных полков.