Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Вообще же вся первая декада Ливия наполнена упоминаниями о находившихся в кабале у патрициев плебеях и о борьбе трибунов за понижение процента по долговым обязательствам или за полную отмену ростовщичества. Дионисий Галикарнасский (VI, 63, 3) влагает в уста Аппия Клавдия (децемвира) программу, посредством которой склонные к смутам плебеи могут быть привлечены на сторону патрициата в военное время: им должны быть даны гарантии освобождения их от долговых обязательств и при этом не в порядке общих деклараций, а конкретно — каждому в отдельности.

Что же представляла собой первоначальная клиентела, и насколько возможно проследить ее эволюцию? Характеризуя этот древнеримский институт, Дионисий прилагает к клиентам древнегреческое наименование πελάτοα, употребляющееся обычно для обозначения аттического и некоторых других мест Греции зависимого земледельческого населения [29]. Отдельные авторы и эпиграфические тексты сопоставляют (или позволяют сопоставить) пелатов с рабами или же с другими зависимыми состояниями, известными в древней Греции среди сельскохозяйственного населения как гелоты, гектеморы, пенесты и др. [30]Последнее из названных только что обозначений, первоначально характеризовавшее (видимо, как племенное наименование) фессалийских крестьян, находившихся в полурабской зависимости у фессальской знати, как мы знаем, употреблено тем же Дионисием Галикарнасским для обозначения этрусских зависимых земледельцев, которых другие авторы называют [127] или рабами или клиентами. Таким образом, в отношении древнейшей клиентелы прежде всего напрашивается ее отождествление с зависимым сельскохозяйственным населением завоеванных Римом соседних территорий и сопоставление ее с соответствующими категориями зависимого сельскохозяйственного населения Греции.

Выше уже говорилось о том, что клиентела в Риме едва ли не возникла под влиянием соответствующих отношений, ранее развившихся у этрусков, хотя надо сказать, что и у сабинян, например, подобные же отношения свидетельствуются с глубокой древности. Переселение Тита Тация в Рим вместе с другими сабинскими аристократами — Валузом Валерием, Таллом Тираннием и Меттием Курцем, состоялось совместно с последовавшими за ними в большом числе их сородичами и клиентами (και συγγενεῖς και πελάται) [31]. К самому началу республиканской эпохи (505–503 гг. до н.э.) традиция относит переселение в Рим из сабинского Инрегилла Атта Клауза (известного в Риме под именем Аппия Клавдия) вместе с многочисленными клиентами (magna clientium comitatus manu), получившего земли за рекой Аниеном, где позднее была создана «vetus Claudia tribus» [32].

Весьма вероятно также, что на формы патроната и клиентелы в Италии оказывали известное влияние аналогичные отношения, складывавшиеся между греками — колонистами Великой Греции и Сицилии, и местным населением, о чем, в частности, следует заключить из текста Дионисия Галикарнасского, хотя он и указывает более отдаленные параллели. «Он (Ромул) поместил плебеев под покровительство патрициев так, чтобы каждый плебей [128] выбрал себе патроном патриция, какого хочет. В этом он опирался на древний эллинский обычай, бывший в употреблении у фессалийцев долгое время и у афинян — вначале. Первые обращались со своими клиентами высокомерно, налагая на них повинности, недостойные свободных людей, и если те не подчинялись, они били их и обращались с ними как с покупными рабами (αργυρωνήτοις). Афиняне называют клиентов фетами за их (рабское) служение, фессалийцы же — пенестами, позоря их этой кличкой за их (приниженное) состояние. Ромул же наименовал это уважительно патронатом для защиты бедных и приниженных и назначил каждой стороне дружественные обязанности, сделав их отношения человеколюбивыми и гражданственными» (Dion. Hal., II, 9, 2 сл.).

Пониманию того, как складывались отношения древнейшей клиентелы и в чем они фактически выражались, немало помогает рассказ Дионисия о выведении Римом колонии в Анций, хронологически несовместимый с теми историческими обстоятельствами, с которыми Дионисий их связывает, и относящийся, видимо, к более позднему времени, но весьма характерный и исторически правдоподобный в некоторых фактических деталях.

В рассказе об организации колонии [33]существенным представляется то, что анциаты παρέδοσαν σφάς αύτούς Титу Квинкцию Капитолину, назначенному патроном римской колонии в Анции. За год перед тем этот же Квинкций, будучи консулом, занял Анций и ввел в него римский гарнизон. (А еще ранее, по рассказу Дионисия, Анций был разгромлен римлянами, гавань и часть кораблей сожжены, имущество и рабы захвачены, а взятые в плен анциаты проданы в рабство.) Таким образом, анциаты «отдались», т.е. приняли на себя узы клиентелы от того полководца, который взял их город и который в следующем году был назначен патроном учрежденной в Анции колонии. Колония была организована в результате требований трибунов о наделении беднейших граждан землей. Из числа римских граждан нашлось немного желающих покинуть город и потому к ним были присоединены латины и герники, т.е. перегрины. Производившие adsignatio земельных наделов триумвиры оставили на месте и часть анциатов, наделив также и их землей. Смысл этого последнего [129] акта выясняется из последующего отрывка текста Дионисия [34], где говорится, что те анциаты, кто владел жилищами и участками земли и кто остался на земле, обрабатывали не только предназначенные для них участки земли, но и те, которые были отобраны у них для колонистов. Последним они отдавали определенную часть урожая.