Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Из писем Дутова Колчаку становится ясно, что Дутов знал заранее (по всей видимости, более чем за месяц) о предполагавшейся реорганизации его армии и дальнейшем его назначении на должность Походного атамана всех казачьих войск. Белое командование предполагало расформировать Отдельную Оренбургскую армию после взятия Оренбурга 1956, на практике же случилось иначе. Скорее всего, эти вопросы обсуждались еще во время апрельского визита Дутова в Омск.

23 апреля Дутов как командующий армией составляет своеобразное командное «завещание» – аттестации некоторым высшим офицерам своей армии. На основе аттестаций Дутова можно получить представление о том, каким виделось атаману руководство армией после его ухода.

Командир I Оренбургского казачьего корпуса генерал-лейтенант Г.П. Жуков: «Здоров. Вынослив. Храбр. Решителен. Настойчив. С железной волей. Отличный кавалерийский начальник. В боях спокоен. Обладает большой инициативой. Военное дело знает отлично и любит его. Прекрасный семьянин. Трезв и высоконравственен. Честен. Патриот. Убеждений твердо-непреклонных. Опытный генерал. Пользуется огромным уважением. Прямолинейно-правдив. Враг зависти и интриг. Справедлив. Выдающийся. Вполне достоин выдвижения на должность командарма или Глав[ного] нач[альника] округа» 1957.

Командир IV Оренбургского армейского корпуса генерал-майор А.С. Бакич: «Вполне здоров. Вынослив. Отлично храбр. В среде солдат и офицеров сильно популярен и пользуется огромным уважением. Прекрасный администратор и хозяин. Вполне дисциплинирован, строг и настойчив в требованиях. Убеждений твердых. Решителен в бою и отважен в задачах. Начитан. В бою абсолютно спокоен и умно руководит войсками. Пользуется расположением всего населения, где проживал. В боях с большевиками все время. Формировал Сызранскую стрелковую дивизию и все время с ней в боях. Трезв. Выдающийся. Вполне может командовать корпусом и в боях на этой роли незаменим» 1958.

Генштаба генерал-майор В.Н. Шишкин: «Здоров. Энергичен. Безупречно честен. Начитан. Всесторонне развит. Отлично разбирается в вопросах общественных и политических, твердых убеждений, готов на самопожертвование. В бою спокоен, распорядителен, пользуется уважением подчиненных, особенно среди офицеров. Выдающийся. Достоин выдвижения на должность комкора или крупный административный пост» 1959.

Начальник окружного и Войскового штабов генерал-майор В.Н. Половников: «Прекрасных душевных качеств: прям, честен до щепетильности, аккуратен, строг и прямолинеен с подчиненными. Враг интриг. Отличный семьянин. Совершенно не пьет. Пользуется огромным уважением, как среди казаков, так и офицеров. Справедлив и беспристрастен. Дело знает. Начитан. В бою совершенно спокоен, умело руководит. Прекрасный кавалерийский начальник. Знает лошадь и любит ее. Настойчив, обладает сильной волей. В борьбе с большевиками с октября 1917 года. Много сделал по создании русской армии, особенно казачьей. Хороший хозяин. Убеждений вполне твердых. Выдающийся. Достоин командовать корпусом (конным). Вполне подготовлен к должности наштаба округа и войска» 1960.

Как видно, своим преемником на посту командарма Дутов хотел видеть Г.П. Жукова, корпус которого должен был в этом случае принять В.Н. Половников. Непонятно зачем Дутов дал аттестацию А.С. Бакичу, который формально находился на службе в соседней Западной армии. Также неясно, в какой роли атаман видел своего бывшего помощника Генштаба генерал-майора И.Г. Акулинина.

Уже 25 апреля Дутов из-за неотложных дел и по состоянию здоровья сдал командование армией генералу Вагину 1961. Штаб армии переехал в Орск. Вскоре атаман вновь покинул Троицк и выехал в Омск. В те победоносные для белых дни атаман едва ли мог подумать о том, что, уехав теперь, он больше никогда не вернется в родное войско. Вероятнее всего, очередная поездка в Омск была связана с необходимостью подготовки грядущей реорганизации армии. Не подлежит сомнению и то, что Дутов хотел играть более значительную роль на Востоке России и оказывать непосредственное влияние на политику правительства.

Сохранилось описание отъезда атамана: «Провожала небольшая группа военных – представителей войсковых частей в городе, иностранцев и казаков. Небольшого роста, в форме Генерального Штаба, крепкая фигура, с глазами, которые светятся внутренним огнем… Атаман тихо беседует с провожающими, стоя у своего вагона… Приходит на мысль: будь у него соответствующие силы – давно мы могли быть в Саратове и связать наш фронт с югом России, где, быть может, не было бы последних неудач» 1962.