Иван Оченков - Царь

- Янек, ступай за мной.

Измученный предыдущим переходом парень с трудом поднялся, но, не посмев перечить, с трудом залез на свою смирную кобылку и потрусил вслед за грозным паном Михальским.

Стрельцы, проводив их взглядом, опять отложили оружие и взялись за работу. Только чернобородый Семен, зло усмехнувшись, пробурчал:

- Ишь как сотник перед ним согнулся, будто его придавило чем.

- Молчал бы ты, пока на нас всех беды не накликал, - одернул его кто-то из товарищей.

Тот хотел было добавить по адресу сотника еще что-то уничижительное, но видя недобрые взгляды остальных, заткнулся и с новыми силами принялся за работу.

Когда пришла весть о том что Корнилий, наконец таки вернулся, я был в своем шатре и разбирал одно крайне неприятное дело. Началось все с того, что сегодня утром сын Пожарского Петр, что называется, "ударил челом" на московского дворянина Колтовского. Оный дворянин, был недавно назначен, вторым воеводой в Можайск, под начало князя Пожарского, но прибыв на место службы, принялся всячески манкировать своими обязанностями. Иными словами выражаясь: затеял любимую игру московской знати под названием "местничество". Что на него нашло, я, честно говоря, не постигаю. Роду он был нельзя сказать, чтобы очень уж знатного. Чин тоже совсем невелик, а вот, поди, же! "Николи не бывало, чтобы Колтовские под Пожарскими ходили" и все тут! В принципе может оно и так, но князь Дмитрий Михайлович, за многие свои заслуги перед отечеством был из стольников пожалован прямо в бояре. А это привилегия только самых знатных родов в Русском царстве. Колтовские же, при самом удачном развитии карьеры могли претендовать самое большее на чин окольничего к старости и то если уж совсем повезет. Так что местничество в данном случае выглядело, мягко говоря, совершенно неуместным. Что самое интересное, сам Иван Колтовский был участником второго ополчения, которым и руководил князь Пожарский. Служил он ревностно и честно, был неоднократно ранен, за что и пожалован впоследствии и... вот тебе бабушка и Юрьев день!

Кстати говоря, сам Дмитрий Михайлович и не думал жаловаться на своего второго воеводу, очевидно надеясь, что старый соратник образумится. А вот Петька, узнав о подобном отношении к отцу, возмутился и "ударил челом". Хочешь, не хочешь, пришлось собирать совет, выслушивать обе стороны думать, как разрешить конфликт с наименьшими потерями. С одной стороны, очень хотелось почтить неразумного дворянина "высокими хоромами с перекладиной" сиречь виселицей. Все-таки затевать смуту при приближении врага это даже хуже измены - это глупость! С другой, по той же самой причине не хотелось доводить дело до крайности. Накажешь такого паче меры, а у него друзья, родня... того и гляди обидятся и еще большую глупость учинят. Но ведь и спускать никак нельзя! В общем, куда не кинь, везде клин. Так что известие о прибытии Михальского было как манна небесная, ибо давало небольшую отсрочку перед принятием решения.

- Вот что, болезные, - заявил я собравшимся, - ступайте покуда, не до вас сейчас! Но далеко не расходитесь, мало ли...

Едва Колтовский и представлявший интересы расхворавшегося отца Петр Пожарский вышли, в шатер зашел мой верный Корнилий в сопровождении какого-то нескладного парнишки в скромном кунтуше.

- Где ты пропадал столько времени, чертяка? - обрадованно поприветствовал я своего бывшего телохранителя. - Я уж забыл как ты и выглядишь!

- И вам многие лета, государь, вот я и вернулся.

- Вести то хоть добрые принес?

- Увы, те вести с которыми к вам отправился Мелентий и без того были не хороши...

- Мелентия чуть не убили под Москвой, - перебил я его. - Он всего несколько дней как пришел в себя.

- Проклятье! Но кто осмелился на подобное злодеяние?

- Судя по его словам Телятевский.

- Но его схватили?

- Да где там, как сквозь землю провалился подлец! Однако сейчас мне не до него. Итак, у Владислава перед выходом было около двадцати пяти тысяч войска. Сколько-то он оставил у Смоленска, так что полагаю, что наши силы будут почти равны. У него преимущество в кавалерии, у меня в пехоте и артиллерии, кроме того у нас есть укрепления. При таком раскладе, я бы сказал, что шансы у нас не плохие.

- Все гораздо хуже, ваше величество, - печально покачал головой Корнилий.

- Что ты имеешь в виду?

- На соединение с королевичем идет Сагайдачный.

- Что?!! Не может быть!

- К сожалению это правда. И у него почти двадцать тысяч запорожцев.

- Проклятье!