Стефан Газел - Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней

– Тогда почему вы сказали, чтобы его задержали?

– Откуда вы знаете, что я сказал?

– Я видел, как вы разговаривали в углу.

– Но вы не могли меня слышать.

– Слышать действительно не мог, но я прочел по губам, – объяснил я. – Я довольно прилично читаю по губам, а теперь заодно практикуюсь, когда говорят на английском языке.

– Ну что ж, это очень полезно, – с улыбкой согласился мой собеседник.

Скоро уже он заставил меня удивиться. После обеда во время работы его позвали к телефону, и через стеклянную дверь я видел, как он разговаривал. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и, вернувшись, подозвал меня. На этот раз он обратился ко мне на чистом польском с едва заметным акцентом.

– Опять шпионите за мной? – спросил он.

– Да, – признался я. – Ваше знание польского языка тоже весьма полезно, не так ли?

Мы вернулись к работе, и я в течение нескольких часов переводил вопросы и ответы, словно он не понимал ни слова по-польски. Он даже умудрялся сохранять на лице непонимающую улыбку, во всяком случае, мужчина, видимо раздраженный задаваемыми вопросами, потребовал от меня: «Скажите этому болвану, чтобы он задавал разумные вопросы».

На следующее утро, когда я пришел на работу, шотландец сказал, что на сегодня я свободен.

– Завтра вы уезжаете. Вас берут на флот, – сообщил он мне.

Мы обменялись рукопожатиями, и, когда я уже собрался уходить, вопрос шотландца остановил меня у порога:

– Что вы знаете о голландце?

– Только то, что он не нравится моей подруге.

– Это той, что сопрано?

– Да.

– Симпатичная женщина. А почему он ей не нравится?

– Она сказала, что чисто интуитивно. Ну, вы понимаете, женская интуиция! Ей показалось, что она встречала его в Париже, причем в окружении поляков, которые не владели никакими языками, кроме польского.

– А что еще она говорила?

– Она слышала, как он выругался по-немецки, когда споткнулся и упал на палубу, когда мы плыли из Франции в Англию.

– Она права – он немец, – сказал шотландец, рассеянно рисуя карандашом. – Он уже взят под стражу.

– Как же вы его разоблачили?

– Я следил за ним и заметил, как он разговаривал во дворе с одним из ваших соотечественников.

– Это не доказательство.

– Согласен. Но, как вы помните, на собеседовании он сказал, что говорит только по-голландски.

– А вы слышали, как он говорит по-польски?

– Я не слышал, а видел. Я теперь не только учу польский, но и пытаюсь читать по губам.

Мы дружно рассмеялись.

– Зачем вы учились читать по губам? – спросил он меня.

– Чтобы следить за подружками. Хотя, как вижу, это оказалось весьма кстати.

– Безусловно, – ответил шотландец, и мы опять обменялись рукопожатиями.

Консульство выдало мне деньги, и, вызвав такси, я поехал в польский штаб, где после нескольких часов ожидания был приглашен к имевшему крайне важный вид командующему. Он быстро перешел к сути вопроса:

– Мы удовлетворили вашу просьбу. Вы отправляетесь на флот. У вас будут некоторые трудности на первом этапе, но вы профессионал и быстро освоитесь. Под вашим командованием будет находиться группа связистов, и вы по мере необходимости будете прикомандировываться и к торговым, и к военным судам. Вам пригодится знание английского в общении с британским адмиралтейством. «Левант» будет вашим первым судном. Сейчас оно пришвартовано в Плимуте [40]. Завтра вы должны взойти на его борт и в тот же день отплыть в Канаду. Вопросы есть?

– Да, сэр. У меня нет никаких вещей, только то, что сейчас на мне.

– Лейтенант Винники позаботится об этом. Удачи, лейтенант.

У меня не было времени осмотреть Лондон. После того как Винники обеспечил меня всем необходимым, у меня осталось около двух часов, но надо было еще подогнать форму и купить кое-что из мелочей. Перед тем как уехать в Плимут, я отправил Галине букет цветов; она оставалась в Фармуте. Затем купил газеты и журналы и сел на поезд.

Я знал, что в Плимуте находится британская военно-морская база. Я прибыл в Плимут после полуночи. Мне необходимо было связаться с польским или британским военно-морским командованием, чтобы выяснить, как попасть на «Левант». Мои телефонные переговоры затянулись. Как мне объяснили, они не были уведомлены о моем прибытии и поэтому не могли обеспечить меня транспортом. К моменту, когда я закончил разговор, вокзал уже опустел, только на платформе еще о чем-то разговаривали два проводника. Они объяснили мне, как дойти до военно-морской базы, и я решил отправиться туда пешком. В темноте я быстро заблудился и, бессмысленно проплутав по улицам, был вынужден прекратить поиски.