Стефан Газел - Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней

Мы миновали подорвавшийся на минах лайнер. Перед нами появились два ряда бакенов, идущих до выхода навигационного канала в море.

– Так держать!

– Есть так держать. – Мне показалось, что голос рулевого прозвучал увереннее, чем раньше.

– Держать створ.

– Есть держать створ!

При нашем приближении бакланы, сидевшие на бакенах, тяжело поднимались в воздух, а потом, стоило нам миновать облюбованное ими место, опять опускались. Стайка летучих рыб, взлетевших из-под носа судна, скрылась под водой и через какое-то время появилась далеко впереди. Был полный штиль. Зеркальную гладь воды нарушала только легкая рябь, которую создавали покачивающиеся бакены.

От напряжения рубашка капитана промокла насквозь, и он не успевал вытирать пот с лица. А внизу на палубе несколько мальчиков играли в матросов. Один попытался вскарабкаться по трапу, но другой успел схватить его за ногу и теперь тянул вниз. Очередь в гальюны не убывала, и это несмотря на построенную на палубе «выгородку» для мужчин. Многие по-прежнему с удовольствием грызли орехи и время от времени бегали зачерпнуть очередную порцию арахиса.

Судно медленно продвигалось вперед. Когда за кормой осталась последняя пара бакенов, капитал отдал команду «Стоп!», а затем «Полный вперед!». Мы вышли в море. Минное поле осталось за бортом. Мы выплыли в Бискайский залив.

Остальная часть пути до Англии прошла нормально, без особых происшествий. Несколько раз над нами пролетал самолет без опознавательных знаков, но, вероятно при виде нашего «грозного» деревянного макета, предпочитал не рисковать. А может, нам просто сопутствовала удача. Более быстроходные суда, вышедшие после нас из Бордо и нагнавшие нас в море, оказались менее удачливы. Один был подвергнут торпедной атаке, а другой бомбардировке. Мы поймали посылаемые ими сигналы бедствия.

Нельзя сказать, что жизнь на судне в этом четырехдневном путешествии была очень приятной. Еду получали только дети. Остальные ели орехи и раз в день пили чай. Оставив небольшой запас, пресную воду слили за борт, чтобы облегчить судну продвижение по заминированному проходу. Уголь заканчивался, и добровольцы из числа пассажиров, создав цепочку, передавали орехи из трюма в машинное отделение, где их добавляли к углю и забрасывали в топку. Судно пропахло запахом жареных орехов.

К счастью, стояла прекрасная погода, и все, кроме детей и нескольких женщин, спали на палубе. Утром мы просыпались черные от сажи и с ломотой в каждом суставе.

На судне был один радист, и мы поочередно заступали на вахту, чтобы обеспечить круглосуточное наблюдение за эфиром. Пока я нес дежурство между нулем и шестью часами утра, Галина спала в шезлонге, который я выпросил специально для нее у капитана. Мы больше не ссорились.

26 июля 1940 года наше судно, приняв на борт английского лоцмана, вошло в гавань Фалмута.

Побережье Англии выглядело совсем не так, как мы себе представляли. Ни одного военного корабля! А ведь мы ожидали, что англичане должны бдительно охранять свои рубежи, опасаясь немецкого вторжения. Как мы ни всматривались, нам не удалось обнаружить даже следов береговой артиллерии.

– Видно, хитрые британцы так замаскировали орудия, что их не заметишь с моря, – высказал предположение один из моих товарищей.

– А что скажешь относительно британского флота, капитан? – обратившись ко мне, с ехидцей спросил другой. – Им удалось и корабли сделать невидимыми?

Небольшой рыболовецкий сейнер, превращенный в патрульное судно с установленными по бортам 18-миллиметровыми орудиями, прошел мимо нас в канал.

– Не очень-то он напоминает линейный корабль, ты как считаешь? – насмешливо спросил кто-то.

– Если здесь такой флот, то я завтра же отплыву в Канаду.

– Интересно, как ты туда собираешься добираться? Рассчитываешь на помощь британцев?

На причале стоял типичный британский полисмен, один, без револьвера, без винтовки, даже без дубинки, и спокойно разглядывал столпившихся на нашей палубе людей. Мы не увидели на причале ни одного солдата, только небольшую группу местных жителей и докеров, которые приняли швартовы. Мало сказать, что мы были озадачены, – мы были ошеломлены.

– Мы ведь могли быть немцами, – сказал кто-то. – На борту мог скрываться вооруженный до зубов полк, готовый выскочить на берег и захватить порт.

Реплика осталась без ответа. В памяти всплывали полузабытые со школьных времен фразы: «Британская империя», «Британия – владычица морей», «на протяжении веков на Британскую землю не ступала нога захватчика». Все это придавало уверенности, что мы входим в защищенную гавань. Это свойственно англичанам, решили мы, ничего не выставлять напоказ.