Луис Ламур - Флинт

- Знаете, Док, по-моему, я испугался.

- Теперь и тебе есть, что терять, мальчик, Раньше, наверное, ты чувствовал себя так, словно тебя ничего не касалось.

Макгниннс пососал трубку.

- Мне кажется, Нэнси надеется на тебя, сынок. Ты уверен, что нужен жене?

- Ей никто не нужен, только деньги, Док. Деньги, положение в обществе и внимание мужчин, но не замужество. Она хотела убить меня, и, кажется, попытается снова.

- Есть развод. Люди косо на него смотрят, но для некоторых это единственный выход. Мне бы хотелось видеть Нэнси счастливой.

- Мне тоже. - Флинт засунул револьвер за пояс. - Сколько я вам должен, Док?

- Два доллара. В доме есть запасной выход, если хочешь.

- Я не так уж сильно испугался. Уйду, как пришел.

С континентального водораздела дул пронизывающий ветер, но черный дрозд на тополе пел свою бесконечную песню. Было очень поздно. В городе горели только несколько окон: в "Гранд-отеле", в салуне "Дивайд" и в конюшне, где он оставил лошадь.

Одно окно горело на втором этаже отеля. Это, должно быть, Лотти. Она никогда не любила ни ложиться спать вечером, ни вставать по утрам.

Он видел освещенное окно снаружи, а внутри, в комнате, на стуле с высокой прямой спинкой сидела Лотти. Напротив нее, в кресле-качалке, устроился Бакдан.

Он держал шляпу в руках, его светлые волосы были зализаны по удлиненному черепу, вытянутое лицо при свете лампы выглядело еще уже.

Лотти никогда еще не встречала человека, наружность которого так соответствовала бы его занятиям: узкое лицо, пустые глаза, безгубый широкий рот.

- Бакдан, - сказала Лотти, - я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали.

Он смотрел на нее, словно никогда не видел женщин. И это была правда такой женщины он не видел никогда.

Глава 16

В тишине отчетливо слышался хруст гальки под сапогами Флинта. В нескольких милях к югу ковбои с "Кейбара" возвращались в Дыру-в-стене.

В салуне "Дивайд" прибирался Долан. Он на тачке отвез мертвецов в амбар и теперь сметал с пола окровавленные опилки.

Сидя в темноте на кровати, Порт Болдуин курил и ждал Стретта с Саксоном. Но даже в предвкушении известий, которые будут означать победу и сделают его богатым, он испытывал сожаление. Слишком хороший мужик этот Кеттлмен, или Флинт, чтобы умирать от выстрела в спину. Он - боец, и Болдуин с превеликим удовольствием расправился бы с ним сам, голыми руками. Ему редко удавалось найти кого-нибудь, кто противостоял бы ему в драке больше минуты, а для Болдуина не существовало большего удовольствия, чем хорошая драка. Кеттлмен мог бы, пожалуй, доставить ему это удовольствие.

Однако, время шло, и нетерпеливое раздражение Болдуина росло. Западня, скорее всего, не сработала.

Флинт подошел к конюшне, но остановился на углу, в глубокой ночной тени. Над огромной дверью горела лампа, однако внутри сгустилась темень. Что-то здесь не так.

Он подождал минуту, но не услышал ничего, кроме храпа конюха, чья комнатушка находилась рядом с дверью. Наконец, не в состоянии побороть дурное предчувствие, он повернулся и обошел здание конюшни, выйдя к корралям.

Там он устроился ждать. Ночь выдалась безлунная, но Флинт различал жерди ближайшего корраля, лошадей, сгрудившихся в углу, мерцание воды в поилке и силуэты двух громадных грузовых фургонов, стоящих во дворе.

Здесь он заметил задний вход в конюшню и направился к нему.

Шаги его не были слышны, потому что на земле в старом коррале лежал спрессованный слой пыли, ошметков сена, сухого навоза и соломы. У стены он снова постоял, внимательно вслушиваясь.

В тополях возле дома Макгинниса все еще пел дрозд, и его песня лишь подчеркивала ночную тишину. Он представил себе путь до денника гнедого почти середина конюшни.

Дверь, возле которой он стоял, была такой же широкой, как и с главной улицы. Здесь проезжали повозки с сеном и грузовые фургоны. Дверь лежала в темноте. Флинт подождал еще минуту и ступил внутрь.

Под ногами зашуршало рассыпанное сено. Он прислонился к стене, ожидая какой-нибудь реакции, но ничего не случилось.

Он слышал, как лошади хрустят овсом, иногда одна из них била копытом или всхрапывала. Больше ничего не нарушало тишины. Он чувствовал запах свежего сена, навоза и кожи.

Флинт сделал два осторожных шага, потом еще один. Может он и дурак. Может здесь никого нет, и никто не подстерегает его. Однако, Порт Болдуин остался в городе, Лотти тоже... а у него не былопричин доверять Лотти.

Флинт осторожно прошел вперед и остановился. Вдруг в нескольких футах он услышал глубокий вздох.