Джон Эплби - Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы

Графы к этому времени уже были практически лишены территориальной юрисдикции над графствами или другими регионами, давшими им титул. Они получали треть доходов от дворов своих титульных графств, но их юрисдикция, как и любого другого барона, была ограничена землями, которыми они владели. Или случайно, или по замыслу короля лишь немногие из великих людей владели очень крупными поместьями. Их владения по большей части были фрагментированными и разбросанными по всей стране, так что один человек редко мог господствовать в одном графстве или группе графств, если, конечно, он не являлся фаворитом или доверенным лицом короля.

Термин барон был весьма гибким. Изначально он применялся ко всем главным владельцам ленов короны, так что любой человек, получивший землю прямо от короля, считался бароном. Ко времени правления Иоанна появилась некоторая разница между крупными и мелкими баронами. Термин стал применяться только к крупным землевладельцам, которых приглашали на заседание Большого совета предписаниями, адресованными лично им. Менее значимые личности стали называться рыцарями, и их вызывали коллективными предписаниями, адресованными шерифам графств. Не было никаких жестких стандартов, разделявших держателей земли на баронов и рыцарей, хотя представляется очевидным, что человек, получивший большой участок земли, является бароном, а меньший — рыцарем. Ввиду различия между рельефами баронов и рыцарей, можно произвести грубое разделение: держатели (арендаторы) земли, которые должны выделить более двадцати рыцарей, относятся к баронам, менее двадцати — к рыцарям.

Однако некоторые держатели, которые должны были выделить меньше двадцати рыцарей, классифицировались как бароны, и, с другой стороны, некоторые держатели, поставлявшие в армию больше двадцати рыцарей, к баронам не относились. Первые, не относясь к баронам, имели финансовое преимущество, а вторые — относясь к ним. Как следствие, было много жалоб и исков, чтобы прояснить ситуацию, и почти в каждом случае финальное доказательство опиралось на формулировку хартии, по которой тот или иной человек держал свою землю. Если в хартии сказано, что земля является баронией, per baroniam, тогда ее хозяин считался бароном, независимо от числа рыцарей, причитающихся с этой земли, и он должен был платить баронский рельеф.

Когда Вильгельм Завоеватель распределял покоренные английские земли среди своих последователей, он обусловил, что владелец каждого фьефа должен обеспечить взамен службу определенного количества рыцарей, когда это потребуется королю. Не существовало строгого соотношения между размером фьефа и количеством рыцарей, которое с него причиталось. Со времен Вильгельма Завоевателя рыцарский лен был установленной единицей оценки. Согласно этому условию хартии, наследник поместья, не классифицированного как барония, должен платить сто шиллингов с каждого рыцарского лена, которыми оценивалось поместье.

Выплата рельефа не только обеспечивала корону источником дохода; она также приучала людей к фундаментальной природе контракта между королем и теми, кто держал от него землю. Человек не наследовал поместья отца только потому, что являлся старшим сыном. После смерти держателя его земли возвращались королю, от которого он их получил. А наследник получал землю только после вассальной присяги и выплаты определенной суммы.

Король, первичный владелец земли, мог занять поместье, и наследник тогда должен был торговаться за него. В таком случае рельеф становился наивысшей платой, которую наследник был готов заплатить, чтобы вступить во владение землей, которую держал его отец.

Благодаря выплате рельефов бароны никогда не забывали о своей зависимости от короля и не допускали даже мысли о том, что могут стать абсолютными хозяевами на своей земле без каких-либо обязательств перед монархом.

Статья, касающаяся рельефов, присутствует в самом начале хартии. А значит, Иоанн находил их плодородным полем для злоупотреблений, и эти злоупотребления были одной из главных трудностей баронов. До того как была создана фиксированная шкала рельефов, ничто не мешало Иоанну вымогать максимальную плату, которая могла прийти ему в голову.

Современный аналог рельефа — налог на наследство. Рельеф никогда не был таким большим, чтобы дело доходило до полной конфискации. Иоанн хорошо знал ценность крупных поместий своего королевства и не видел смысла требовать больше, чем держатель земли может заплатить. Более того, представляется, что казначейство годами проявляло немалую снисходительность при сборе рельефов, так же как и других задолженностей короне. Пока держатель вносил периодические платежи и выказывал желание выполнить свои обязательства, чиновники казначейства позволяли растягивать долг, в экстремальных случаях, даже на двадцать или тридцать лет. С другой стороны, если должники даже не пытались выполнить свои обязательства, дело нередко доходило до конфискации поместья.