Симона Берто - Эдит Пиаф

- Это для тебя, Эдит, ты повесишь его рядом со своим.

Когда он сообщает Эдит о своем отъезде, она говорит:

- Уже?

- Я же приезжал ненадолго...

3 июня 1962 года Дуглас Дэвис садится в Орли на самолет. Через несколько минут после взлета самолет разбивается...

От Эдит прячут газеты, выводят из строя радиоприемники, телевизор. Кто осмелится сообщить ей о катастрофе? Никто.

"Что это у вас такой похоронный вид?"

Язык не поворачивается ни у кого, но бывают смерти, которые нельзя скрыть. Эдит узнает. Она кричит: "Нет, нет! Неправда! Этого не может быть! Он погиб, как Марсель!.."

Страшный удар выбивает ее из колеи. Целыми днями она в состоянии помрачения. По-видимому, только желание взять с Тео клятву, что он никогда не будет летать самолетом, возвращает ее к жизни.

Эдит снова в постели. Помогает ей встать на ноги Мишель Эмер. У нее нет денег. Как и раньше, она звонит ему,

- Ты догадываешься, зачем я звоню?

Он догадывается.

- Пожалуйста, устрой мне аванс. Болезни достаются даром, а чтобы вырваться из их когтей, надо платить.

- Не беспокойся, я тебе помогу.

Он делает невозможное и добивается от ОПМВ* и Общества авторов довольно круглой суммы. Когда он сообщает Эдит эту радостную новость, она у него спрашивает:

______________

* ОПМВ - Общество по управлению правом механического

воспроизведения работ авторов, композиторов и издателей.

- А как насчет песни?

- Ты же знаешь, я не могу для тебя писать, пока тебя не увижу.

- Я ведь бог знает на кого стала похожа. Если не боишься, приходи!

Мишель примчался в мгновение ока.

- Ну?- спрашивает Эдит.

- Пока не услышу, как ты поешь...

Эдит поднимается с постели и поет свои песни: старые и новые. Поет и не может остановиться. Тео счастлив, такой он никогда ее еще не видел.

- Ну, Мишель? Доволен?

- Да, я зарядил свои аккумуляторы.

И на следующий день он приносит Эдит "Зачем нужна любовь?"

Зачем нужна любовь?

Любовь необъяснима.

Это что-то такое,

Что приходит неизвестно откуда

И вдруг охватывает вас.

Зачем нужна любовь?

Она нужна также и для того, чтобы выходить замуж. 26 июля Тео спросил Эдит:

- Хочешь быть моей женой?

Он не принял торжественного вида, он сказал ей об этом просто и очень мягко, как будто боялся ее испугать.

- О! Тео, это невозможно!

- Почему?

- У меня была очень сложная жизнь... Мое прошлое тянется за мной, как тяжелый груз... Я намного старше тебя...

- Для меня ты родилась в тот день, когда я тебя увидел.

- А твои родители? Разве они мечтали о такой жене для своего сына?

- Мы их увидим завтра. Они ждут нас к обеду.

- Это невозможно, я очень боюсь!

Эдит не спала всю ночь.

"Момона, только Ив представил меня своим родителям. Но тогда

речи не было о замужестве. Помнишь, в какой восторг мы приходили,

читая в наших дешевых книжках: "Он представил ее своим

родителям..." Как это было прекрасно! Это был серьезный шаг,

преддверие свадьбы! Я не заслужила такого счастья. Это

слишком...".

Все эти мысли не давали ей покоя. Она снова и снова возвращалась к ним, лежа в постели, в то время как в противоположном конце квартиры Тео мирно спал. Теперь Эдит спит одна, она больна. Она, которая так любила спать вместе и считала оскорблением, если мужчина не хотел делить с ней постель, больше этого не выносит.

Горит ночник. Эдит бодрствует, она почти спокойна. Она любит голубые стены своей спальни, они успокаивают ее. Она начинает потихоньку перебирать в памяти свою жизнь, но сегодня призраки прошлого не упрекают ее. Они смотрят на нее с улыбкой прощения...

При свете ночника она видит свои руки, лежащие поверх одеяла. Впервые она смотрит на них, думая о том, что ей предстоит завтра. Неужели это те руки, с которых Саша Гитри заказал слепок, чтобы хранить его в своем кабинете рядом с руками Жана Кокто?.. Руки, о которых столько писали...

Поэты говорили: цветы, птицы... их называли крылатыми, взлетающими, летящими... Неужели это они, скрюченные култышки со вспухшими суставами, вздувшимися венами. Она не может разогнуть пальцев даже для самых простых движений: чтобы пить, чтобы есть. Ей нужны другие руки, живые!.. Она думает: "Я сама виновата в том, во что превратила свои руки! Я должна была предвидеть сегодняшний день!"

Как будто маленький воробышек может что-то предусмотреть!

Крупные, слишком соленые слезы обжигают ей кожу. Вот оно, приданое, которое она приносит своему прекрасному и юному жениху. Нет, невозможно, она не имеет права. Как она будет выглядеть завтра рядом с ним за семейным столом?.. Жалкая калека!