Никита [ИАКИНФ] Бичурин: СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи

Синода в апреле 1806 года отправлен в Тобольск (ГАИО. Ф. 121. Оп. 1. Д. 26. Л. 95—96.) под надзор тамошнего духовного начальства. После приезда на новое место в июне 1806 г. его поселили в одной келье с настоятелем Знаменского монастыря, а в июне того же года определили учителем риторики в семинарию. Около года прожил Бичурин в Тобольске и почти все это время прошло для него за чтением книг, в том числе произведений светского характера, обильно представленных в библиотеке семинарии в доме архиепископа. Исполняя решение Св. Синода о надзоре за Бичуриным, настоятель Знаменского монастыря 1 января 1807 г. доносил архиепископу Тобольскому и Сибирскому: «...препорученный в смотрение мое бывший Иркутской семинарии ректор архимандрит Иакинф с самого прибытия его сюда вел себя честно и трезво, с соблюдением всех монашеских правил и должность по семинарии учителя красноречия исполнял неупустительно и с похвальным успехом». Сообщая об этом отзыве в Св. Синод, Тобольский архиепископ со своей стороны также отмечал, что Иакинф «не замечен ни в каких непристойных званию его и предосудительных для монашества поступках» (Тобольский филиал ГАТО. Ф. 156, 1806 г. Д. 157. Л. 6.). Когда о поведении Бичурина (которому временно было запрещено носить крест и служить в церкви) стало известно в Петербурге, Александр I, уступив настояниям графа Ю. А. Головкина, посланного с посольством в Китай в 1805 г., решил назначить опального архимандрита главой Пекинской духовной миссии. Выехав из Кяхты и миновав со своими спутниками степи Монголии, он 10 января 1808 г. прибыл в столицу пинского Китая — Пекин.

Ознакомившись с основами китайского языка и занявшись, согласно инструкции Св. Синода, переводами на китайский язык христианских богослужебных книг (в частности, катехизиса), он вскоре несколько охладел к миссионерской деятельности и целиком посвятил себя научным занятиям. 14 августа 1810 г. Бичурин писал директору кяхтинской таможни П. Д. Вонифатьеву: «Не хваля себя, могу [7] сказать, что живу здесь единственно для отечества, и не для себя. Иначе в два года не мог бы и выучиться так говорить по-китайски, как ныне говорю» (АВПРИ. Ф. Главный архив IV-4, 1810—1823. Д. 1. П. 1. Л. 99.).

Длительное пребывание в цинской столице позволило Н. Я. Бичурину не только преодолеть многочисленные трудности в изучении письменного китайского языка — вэньяня, но и выработать навыки работы с китайской классической литературой. Полученные знания помогли ему свободнее ориентироваться в политических событиях, происходивших в Китае. Когда в октябре 1813 г. в Пекине вспыхнуло восстание, организованное тайной религиозной сектой «Тяньлицзяо» («Учение Небесного разума») против правящей в Китае маньчжурской династии Цин (1644—1912), молодой ученый как очевидец событий составил подробное их описание, при этом дополнил свой очерк краткими сведениями из китайских источников, раскрывающими раннюю деятельность религиозных сект в Китае и их роль в политической жизни страны. Это описание, завершенное в мае 1814 г. (после жестокого подавления восстания местными властями), впоследствии было опубликовано в одном петербургском журнале и явилось по существу первой научной публикацией Н. Я. Бичурина (Ср.: АВПРИ. Ф. Биб-ка Азиатского Деп-та. Оп. 505. Д. 46; «Описание бунта, бывшего в Китае в 1813 г.» // Дух журналов. 1819. Кн. 10.).

Переводы китайских исторических, географических и философских произведений настолько поглотили молодого ученого, что он в 1816 г. подал в Св. Синод просьбу оставить его еще на один десятилетний срок в Пекине для завершения трудов по истории, географии и философии Китая. Сообщая об этом иркутскому губернатору Н. И. Трескину, Бичурин писал: «У меня недостает ни суммы, ни времени. Я перевожу китайскую историю, которая требует очень много посторонних справок. Сверх сего занимаюсь географиею, как древнею, так и новейшею, Китая, Монголии, Зенгории [Джунгарии], Могули, или Малой Бухары (Вост. Туркестан. — А. X), и Тибета. Ныне исполнилось четыре года, как один живописец пишет у меня ландкарты. План Пекина, вновь снятый, занял его более года» (АВПРИ. Ф. Главный архив IV-4, 1810—1823. Д. 1. П. 1. Л. 27—29.).

К концу 13-летнего пребывания в цинской столице Бичурин вчерне перевел сводную историю Китая — «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му», различные сочинения о Монголии, Тибете и Восточном Туркестане. Однако эти труды, потребовавшие от ученого огромного напряжения [8] сил, не были приняты во внимание его духовным начальством. После приезда в Петербург в январе 1822 г. Бичурин за «нерадивое» исполнение миссионерских обязанностей по решению консисторского суда в августе 1823 г. был лишен сана архимандрита и простым монахом отправлен на постоянное жительство в Валаамский монастырь на Ладожском озере (РГИА. Ф. 796. Оп. 99. Д. 877 (1818 г.). Л. 274; ГИАЛО. Ф. 19. Оп. 120,1822 г. Д. 413. Л. 703.). Лишь через три года и два месяца по ходатайству друзей, служивших в Министерстве иностранных дел (П. Л. Шиллинга (Павел Львович Шиллинг (1786—1837) — востоковед, изобретатель электромагнитного телеграфа и способа воспламенения подземных и подводных мин посредством гальванического тока. В возрасте 9 лет его зачислили прапорщиком в мушкетский полк, а затем в 1802 г. — подпоручиком в императорскую свиту. С 1812 г. он состоял при дипломатической миссии в Мюнхене. В 1814 г. в составе русской армии, действовавшей против Наполеона, ему довелось побывать в Париже. После возвращения в Россию он вновь состоял на службе в Коллегии иностранных дел, возглавляя с 1817 г. «Литографическое заведение» этого ведомства, занимавшееся печатанием восточных текстов, в том числе китайских, маньчжурских, монгольских и тибетских. С 1827 г. Шиллинг — член-корреспондент Академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Помогая Н. Я. Бичурину в издании китайских текстов в его книгах, он собирал восточные рукописи, ксилографы и монеты. Плодотворно работал Шиллинг и в области электротехники. В 1835 г. русское правительство направило его в Западную Европу с целью изучения магнетизма и телеграфной связи. В июле 1837 г. он скоропостижно скончался в Петербурге, (см.: АВПРИ. Ф. ДЛС и ХД, Формулярные списки. Оп. 464. А. 3656. Л. 1—26; Ф. Главный архив IV-1, 1817—1838. Д. 3. Л. 23—24). Подробнее об литографических опытах П. А. Шиллинга см: Л. И. Чугуевский. Из истории издания восточных текстов в России в первой четверти XIX в. // Страны и народы Востока. Вып. XI. М., 1971. С. 280—294.), Е. Ф. Тимковского), русскому востоковеду было разрешено поселиться в Петербурге, в Александро-Невской лавре. В соответствии с решением царя по докладу министра иностранных дел К. В. Нессельроде Н. Я. Бичурин был причислен к Азиатскому департаменту МИД для перевода официальных бумаг, приходивших из цинской столицы. С июня 1827 г. ему помимо ежегодного жалованья в размере 1200 руб. стали выдавать дополнительно по 300 руб. в год на бумагу и другие письменные принадлежности, необходимые для научной работы. О необычайной активности ученого в этот период свидетельствовали многочисленные статьи, критические обзоры, заметки и переводы (в том числе и с французского языка) в периодических изданиях [9] Петербурга и Москвы (Примером издания Н. Я. Бичуриным своих переводов с французского языка может служить заметка «Потребление опиума в Китае», подписанная: «С фр.-н [Бичурин]. //«Северный архив». 1828. No2. С. 399—401. О блестящем знании русским востоковедом французского языка можно судить, например, по рукописи перевода «Генриады» Вольтера на русский язык, имеющей многочисленные пометы и варианты русского перевода Н. Я. Бичурина Эта рукопись, представляющая собой писарский список с водяным знаком «С. З.» на листе, предшествующем тексту перевода, обнаружена нами в июле 1977 т. в Отделе рукописей тогдашней Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (СПб.) в числе рукописей, поступивших сюда в 1929 г. из бывшей библиотеки Александро-Невской лавры. (См: РНБ, Библиотека Александро-Невской лавры А. 24). Данная рукопись, как и некоторые другие материалы Н. Я. Бичурина, не значится в описании, составленном П. Е. Скачковым в период его работы в Отделе рукописей ГПБ (См.: П. Е. Скачков. О рукописном наследии Н. Я. Бичурина в ГПБ // Очерки по истории русского востоковедения. Вып. 2.1956. С. 198—206).). Среди первых статей русского востоковеда, вышедших в свет после его возвращения из ссылки, следует назвать: «Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил г. Крузенштерну относительно Китая» и «Разные известия о Китае» (1828 г.) — в журнале «Северный архив» (1827 г.), «Ежедневные упражнения китайского государя» — в журнале «Московский вестник» (1828 г.) и др.

Читать дальше