Никита [ИАКИНФ] Бичурин - СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи

Надобно полагать, что и ныне находятся иррегулярные войска, которые содержат караул в местах, удаленных от средоточия управления. Сие предположение основывается на том, что тремя тысячами невозможно занять военные посты в целом государстве. Но в новом уложении ни слова о сих войсках не сказано, следовательно, о числе и управлении их ничего сказать не можно.

Изменение прежнего гражданского управления заключается в следующих статьях:

1) запрещается родственников Далай-ламы и Баньченя-эрдэни избирать к каким бы то ни было должностям и по гражданскому и по духовному управлению;

2) управляющих монастырями Камб Далай-лама должен избирать с согласия китайских правителей и хутухты, отправленного из Пекина в Тибет для надзора за Далай-ламою в управлении по духовным делам;

3) тибетские правители, Далай-лама и Баньчень-эрдэни должны иметь по одному списку, в который бы внесены были поименно ламы всех монастырей, военные и разночинцы. Сие суть ведомости народонаселения;

4) ламы и разночинцы для проезда в другие места должны брать билеты. Не имеющих письменного вида остановлять и предавать суду;

5) запрещается Далай-ламе, Баньченю-эрдэни, калуням, дайбуням и хутухтам давать разночинцам письменные виды на дарханство (освобождение от повинностей). Если кто действительно заслуживает дарханство почему-либо, то Далай-лама и прочие обязаны довести сие до сведения правителей и потом выдать вид;

6) кто отправляется куда-либо по казенному делу, о тех должно доносить тибетским правителям, после сего выданный Далай-ламой вид за его печатью может иметь действие;

7) монголы, отправляющиеся в Тибет варить чай (Варить чай есть выражение, под которым разумеется явиться к помянутым лицам с подарками, принять благословение от них.) Далай-ламе и Баньченю-эрдэни, если будут в числе десяти человек, должны иметь письменный вид, если же менее десяти человек, то могут без вида свободно следовать;

8) хухэнорские монголы, желая призвать в свои кочевья тибетских лам для отправления молебствия или для образования духовных, должны просить военного начальника в Си-нин-фу, чтобы он сообщил тибетским правителям о снабжении тех письменными видами; [383]

9) ежели прибудут в Тибет по каким-либо делам посланцы из юго-западных владений, то пограничные офицеры должны донести о них тибетским правителям, и потом впустить в пределы. По прибытии в Лхасу посланцы должны явиться к правителям и от них ожидать ответа. Ежели они пожелают видеть Далай-ламу, то и сей не иначе может дать им ответ, как с согласия правителей;

10) при возвращении посланцев калуни не могут ничего писать за границу, равным образом и бумаги, присланные из-за границы на их имя, обязаны представить тибетским правителям с Далай-ламой;

11) о выборах хутухт в Уложении Палаты Внешних Сношений сказано: да будет известно всем монголам и прочим народам, исповедующим ламайскую веру, что имеющие право доносить о смерти какого-либо хутухты с объявлением места его возрождения отнюдь не должны указывать на родившихся в то время детей мужского пола как в семействах, соединенных родством с Далай-ламой или Баньченем-эрдэ-ни, так; на сыновей и внуков монгольских князей и тайцзи, управляющих дивизиями, в противном случае подвергаются за сие строжайшей ответственности. Дозволяется только указывать на сыновей тайцзи, которые никаких общественных должностей не отправляют, или на сыновей простых монголов и тангутов и объявить, что умерший возродился или сделался хубилганом (Хубилганом называется кандидат, уже получивший место хутухты, но еще не посвященный.) в таком-то семействе;

12) избрание и утверждение хубилганов должно быть производимо следующим образом: писать на жеребиях, нарочно для сего сделанных, имена младенцев, назначаемых кандидатами на достоинство хубилгана, класть сии жеребьи в золотую бумбу — в Лхасе в храме Иха-чжао, а в Пекине в монастыре Юн-хо-гун, вынимать же оные в Лхасе Далай-ламе вместе с китайским правителем, а в Пекине членам Палаты Внешних Сношений с главным пекинским хутухтой. Первый жребий решает сие дело.

Королевство Чао-сянь, известное в Европе под названием Кореи с того самого времени, как сделалось предметом, известным для истории, находилось в ближайших и непрерывных сношениях с Китаем, Маньчжурией и частью с Монголией. По сей уважительной причине [384] не излишним считаю в кратких исторических очерках изложить политическое его существование.