Андрей Андреев - Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

В то же время Вольф в письмах высказывал сомнения в целесообразности такого развития науки в России, которое бы начиналось с основания Академии. Предпочтительнее ему казалось сперва открыть университет, который «полезнее для страны». Как видим, Вольфа не только и не столько волновал вопрос о развитии наук как таковых в Петербурге, что было бы естественно для европейского ученого, сколько о том, чтобы эти науки приносили ощутимые плоды для России, и, таким образом, вопрос о «государственной пользе» при основании Петербургской академии наук оставался главным. По мнению Вольфа, университеты в этом смысле превосходят академии, поскольку первые занимаются просвещением всей страны, а последние являются лишь учреждениями для немногих ученых. Однако если в стране окрепнет университет, то «через несколько лет» следует ожидать расцвета и Академии наук [213] Ibid. S. 19. .

Развивая свои мысли о необходимости укрепления высшего образования в России, Вольф еще в 1720-е гг. высказывал желание обучать в Галле преподавателей для России и даже написать учебные книги по математике, предназначенные для лекций в Петербурге. Поэтому предложение по обучению трех русских студентов, с которым к нему обратились из Петербурга в 1736 г., было, можно сказать, отчасти вызвано его собственной инициативой.

Изначальным толчком к решению отправить академических студентов на учебу в Германию выступила переписка президента Академии наук барона И. А. Корфа с известным химиком и минералогом И. Генкелем из горной школы во Фрейберге (Саксония). На просьбу Корфа найти для России «искусного и сведущего в горном деле химика», Генкель предложил сам обучить такого в случае присылки к нему из России учеников. Корф принял эту идею, и по запросу Академии наук Кабинет императрицы Анны Иоанновны согласился выделить на оплату обучения и содержания учеников сверхштатную сумму в размере 1200 рублей в год. Однако вскоре выяснилось, что одно только запрашиваемое Генкелем жалование равнялось этой сумме, тогда как об увеличении выплат из казны уже не могло быть и речи. В Академии начали искать способ, как сэкономить на чрезмерно дорогом обучении во Фрейберге, и именно тогда родилась мысль обратиться к X. Вольфу. 13 июня 1736 г. глава академической канцелярии И. Д. Шумахер составил определение, согласно которому вместо Фрейберга троих студентов должны были сперва отправить в Марбург, чтобы «там в металлургии и в прочих науках положить основание и продолжать оные под смотрением профессора Вольфа, к которому о том писать особливо, дабы он их по той инструкции, какая им дана будет, таким порядком содержал, чтобы они по прошествии двух лет в состоянии были… во Фрейберг и в другие горные места — во Францию, Голландию и Англию ездить для получения там большей способности к практике» [214] Материалы для истории императорской Академии наук. Т. 3. СПб., 1887. С. 144–145. .

К этому моменту академическим начальством уже были отобраны для путешествия три кандидата — сын горного советника (чин в Берг-коллегии) Викентия Райзера Густав Ульрих Райзер, «попович из Суздаля» Дмитрий Иванович Виноградов и сын «дворцовой волости крестьянина» Михаил Васильевич Ломоносов (последние двое незадолго до этого были переведены в Петербург из Московской академии). Среди всех троих Ломоносов был старшим (ему уже исполнилось двадцать четыре, хотя по ведомости учеников Академии наук значилось на два года меньше), а младшим — Виноградов, которому по той же ведомости было шестнадцать лет. Подбирали подходящих учеников по знанию латыни и немецкого языка, а также с «понятливостью и острым умом, так что смогут управлять сами собою и уметь обращать на все внимание и к такому делу (обучению химии и металлургии) охоту и способности имеют» [215] Wolff Ch. Briefe… S. 94 . Из всех этих качеств Ломоносову и Виноградову не хватало познаний в немецком языке, но в ожидании отъезда они усиленно занимались им в Петербурге. На содержание каждого из будущих студентов было решено выделить триста рублей в год, сохраняя таким образом еще триста рублей из общей суммы на будущие поездки по Европе. Перед отъездом все студенты подписали инструкцию, составленную Корфом и Шумахером, которая должна была регламентировать их обучение. Впрочем, как показало будущее, инструкция все же была не достаточно четкой: так, в ней в общем смысле говорилось о необходимости «к получению желаемого намерения ничего не оставлять, что до химической науки и горных дел касается, а при том учиться и естественной истории, физике, геометрии, тригонометрии, механике, гидравлике и гидротехнике», а также языкам немецкому, французскому и латыни, «чтоб ими свободно говорить и писать могли». Все конкретные детали обучения возлагались на X. Вольфа, у которого студенты должны были «объявленным наукам учиться и требовать от него во всех случаях совета, а к нему о том уже писано» [216] Сборник материалов для истории императорской Академии наук в XVIII веке / Изд. А. А. Куник. СПб., 1865. Ч. 2. С. 246–247. .