Валентин Пикуль - Париж на три часа

Арестанты суматошно загалдели. Часовой вскинул ружье.

- Стреляй! - велел ему де Бюгонь.

Но тут Мале ударил ногой по ружью - роковая пуля, щелкая по булыжникам, запрыгала вдоль двора, поднимая пыльцу.

- Боккеямпе! - крикнул он в сторону беглеца. - Остановись и возвращайся обратно.., слышишь? - Фигурка отчаянного парня застыла на фоне вечернего неба. - Ну же! - припечатал генерал Мале крепкой руганью. - Я кому сказал возвращайся...

Беглец сгорбился и, в раздумье помедлив, спрыгнул в глубину двора. Майор де Бюгонь протянул руку Мале:

- Благодарю вас, генерал... На старости лет вы благородно избавили меня от бесчестного убийства!

Когда арестантов разводили по камерам, Боккеямпе, едва не плача, вдруг задержался перед Мале.

- Я вам поверил, - сказал он. - Но.., зачем? Зачем вы остановили меня? Сейчас я был бы уже на свободе... Мале обнял несчастного корсиканца:

- Ты ничего не понял и потому сердишься... Пойми же: скоро мне понадобятся такие отважные люди, как ты!

Было ясно - генерал Мале опять что-то задумал.

Неуловимые для полиции нити уже сошлись пучком в его камере - теперь Мале сплетал из них прозрачную паутину, чтобы набросить ее потом на громоздкую империю Наполеона.

Но герцог Ровиго в это время был озабочен тревожными докладами префекта Тибодо с юга Франции: там, в Марселе и Тулоне, оживились якобинские настроения, к недовольным примыкают итальянцы и даже испанцы, размещенные в гарнизонах Прованса. Тибодо сообщал, что готовится мятеж под руководством генерала Гидаля, но - по словам Тибодо - повстанцы не начнут мятежа до тех пор, пока не получат сигнала из Парижа...

Савари нервно отбросил со лба непокорную челку.

- Что за чушь! - сказал он себе. - Кто может дать сигнал из Парижа? Тибодо всегда мерещатся страхи...

В апреле 1811 года Тибодо настойчиво просил Савари, чтобы арестовали Гидаля, иначе он, префект, не ручался за спокойствие всего Прованса. Это вывело министра из терпения, в ответном письме он отчитал Тибодо за панику, Савари писал, что префект не смеет даже заикаться о том, будто "при режиме его императорского величества (Наполеона) возможно устраивать заговоры. Напротив, убедите себя, что это невозможно..."

Челка министра полиции была на манер наполеоновской!

Хороший лакей всегда подражает своему господину...

***

Тюремная надзирательница Аделаида Симоне тишком передала Мале крохотную записочку.

- Это вам.., из Марселя, - шепнула она. Гидаль сообщал, что Наполеон, кажется, задумывает войну с Россией, а в Марселе все готово: "Наши дела идут успешно. Только что я получил известие из Германии (порабощенной Наполеоном), что и там имеем верных союзников. Я укрепляю наши позиции в Италии..." Прекрасно! Россия останется нерушима, а Италия с Испанией скоро обретут свободу от корсиканского деспотизма. Только бы не случилось беды с Гидалем: он слишком горяч, особенно когда заглянет в большую бутылку...

Однажды ночью майор Мишо де Бюгонь был разбужен по тревоге: в камере генерала Мале слышны чьи-то голоса. Накинув халат, ветеран поспешил в башню. Сомнений не было - Мале с кем-то разговаривал. "Неужели и правда спятил?.." Майор откинул шторку и в ужасе закричал:

- Боккеямпе! Вы-то как сюда попали?

Пока он возился с ключами, отпирая засовы, случилось чудесное превращение: мирно похрапывал Мале, а больше никого в камере не было. Комендант кинулся бежать на другой этаж, он открыл камеру корсиканца - тот дрыхнул, словно окаянный.

- Что за чертовщина! - перепугался майор... Утром он нанял трубочиста, которого и спустил в дымовую трубу. Но трубочист объявился лишь на следующий день - он вылез из подвала соседнего дома, отказавшись рассказывать что-либо. Очевидно, генерал Мале хорошо владел тайнами старинного замка. Майор даже не осмелился сделать ему выговор:

- Боже мой! Что еще вы задумали на мою седую голову?

Мале - благодушный и спокойный - сидел перед ним, раскладывая пасьянс на стареньких картах времен революции. В его колоде не было ни королей, ни дам, ни валетов - их заменяли яркие символы Свободы, Гения и Равенства.

- Что еще? - спросил он. - Скоро вы получите письмо с набережной Малакке, в котором будет говориться обо мне...

- Да? - вполголоса откликнулся де Бюгонь.

- Конечно! Без меня ведь никак не обойдется, - рассмеялся Мале, ловко тасуя картишки.

- Вы еще можете смеяться?

- И будет сказано, - пророчил Мале, - что я готовлю побег с целью перебраться под знамена России, которой уже многие служат... Но вы, майор, не верьте этому. Русская армия справится с нашим императором и без моих услуг. Вы меня поняли?