Александр Мещеряков - Император Мэйдзи и его Япония

В «Положении об императорском доме», принятом вместе с конституцией, впервые вводился строгий порядок престолонаследования. Трон передавался только прямым потомкам императора по мужской линии. У Мэйдзи был только один сын, и потому решение было рискованным. В отличие от Европы, где признавались и императрицы, в Японии женщина занимать трон не могла. Общество времени Мэйдзи было маскулинизированным еще в большей степени, чем на Западе. И более маскулинизированным, чем в Древней Японии, где VII–VIII века принесли стране восемь императриц. Но склонная ссылаться на древние прецеденты власть помнила только то, что считала нужным. В частности то, что церемония интронизации должна проводиться в Киото, что и было зафиксировано в «Положении». Ивакура Томоми умер шесть лет назад, но о его предложении сделать Киото «церемониальной столицей» не забыли.

Одновременное принятие конституции и «Положения об императорском доме» еще раз подчеркивало: страна и ее император живут по разным законам.

Японская конституция признавала свободу слова и свободу вероисповедания. Несмотря на лукавые оговорки («если это не наносит вред спокойствию и порядку», «если это не противоречит исполнению подданными их обязанностей»), это было огромным шагом вперед. Признавала конституция и политические партии, а также предусматривала и создание двухпалатного парламента. Нижняя палата избиралась, верхняя – назначалась императором из среды аристократов. Права парламента были весьма ограниченными. Они сводились по преимуществу к дебатам и утверждению решений, исходивших «сверху» за подписью Мэйдзи. Парламент мог вносить законопроекты, но они вступали в жизнь только после утверждения их императором. Парламент обсуждал и утверждал бюджет, но если правительство с ним не соглашалось, принимался к исполнению бюджет прошлого года. Сам кабинет министров парламенту подотчетен не был. Он нес ответственность только перед императором. Несмотря на ограниченность полномочий парламента, следует помнить: Япония стала первой страной с конституцией во всей огромной Азии (Турция приняла конституцию в 1876 г., но просуществовала она менее года). Россия в это время тоже не имела конституции, хотя познакомилась с этим словом намного раньше Японии.

Согласно конституции, Япония формально представала как конституционная монархия с очень сильными элементами абсолютизма. Однако на самом деле это было совсем не так. Во-первых, существовали многовековые традиции коллективного управления страной, благодаря которым в ее истории мы не встретим диктаторов, подобных Ивану Грозному и Людо вику XIV, Кромвелю или Робеспьеру. Во-вторых, законы, конкретизирующие положения конституции, были прописаны таким образом, что на всякое свое решение император должен был получить санкцию того или иного государственного органа. Например, император мог назначить или уволить министра, только получив визу премьера. Его «личные» указы также утверждались на деле правительством и Тайным советом. Таким образом, Мэйдзи был абсолютным монархом только в глазах сорока миллиона своих подданных. И в этом заключалась его историческая роль – роль объединяющего нацию символа. Однако использование этого символа находилось в реальности в руках горстки политиков. В основном это были выходцы из Сацума и Тёсю.

Провозглашение конституции состоялось в новом дворце 11 февраля – знаменательный день, когда первоимператор Дзимму якобы взошел на трон. По логике вещей местом проведения церемонии следовало бы избрать здание парламента, но фон Моль посоветовал именно дворец. Именно так открывал рейхстаг Вильгельм, именно по такому сценарию действовал впоследствии Николай II, устроивший прием по случаю открытия Думы не в Таврическом дворце, а в тронном зале Зимнего дворца.

Мэйдзи следовало еще раз подчеркнуть, что конституция – вовсе не результат общественного движения, а что она как бы упала с Небес, полномочным представителем которых и является император. В отличие от многих других стран, где конституция была добыта ценою крови, в Японии это произошло согласно заранее составленному сценарию и совершенно мирно. Учитывая масштабы события, высылку из столицы накануне принятия конституции 570 оппозиционеров вряд ли можно считать сколько-то серьезной репрессивной мерой.

Действа, связанные с провозглашением конституции, состояли из двух этапов – скрытого и явленного, священного и мирского.