Джон Аллен - Opus Dei

В ответ все тут же переходили к теме своих личных изменений и самоусовершенствования, уходя от Opus Dei как организации. Вот, например, ответ Эчеверрия:

«Когда произошла канонизация [в 2002 году], я установил некую связь. Я сказал: «Канонизация означает личное изменение каждого из нас». Поэтому, стоя перед Господом, — так всегда говорил и Хосемария, — спроси себя, что можно переделать в твоей собственной жизни. Это огромное поле для усилий! Мы должны ежедневно переделывать себя заново в разных областях: в благочестии, в работе, даже в таких вопросах, как пунктуальность или отношение к мелочам. Мы должны быть более внимательными к нуждам окружающих. Если мы не будем так жить, мы погибнем.

Святой Хосемария говорил, что дело не нуждается во внешних реформах, потому что мы — мужчины и женщины в самой гуще мира и мы развиваемся вместе с миром. Opus Dei всегда будет нужен, не потому, что мы чем-то лучше или главнее, а потому, что мы в гуще других мужчин и женщин. Давайте будем идти в этом направлении, оно верное. Мы не отделяем себя от мира. Человек всегда может спросить, как поступить в необычном случае».

Ну, а как насчет структурных изменений в самом Opus Dei?

«Я не вижу для этого причин, — сказал Эчеверрия. — В настоящий момент нечего изменять. Только на личном уровне людей просят «действовать» в духе Opus Dei. Мы не выступаем в качестве группы».

По сути, в этом ответе содержится глубокая духовная мудрость: не перекладывай ответственность на организацию, а критически оценивай себя, заглядывай в собственную душу, чтобы узнать, какие сорняки нужно оттуда выполоть. Opus Dei напоминает, что организации и системы могут совершить очень мало, если входящие в них люди не добры, не порядочны и не великодушны. Тем не менее такие рассуждения, если их довести до крайности, могут стать оправданием нежелания организации подвергаться критическому исследованию.

В действительности это не реальная проблема, а скорее проблема восприятия. Когда вы сталкиваетесь с двумя-тремя нумерариями, выпившими по несколько кружек пива, иногда проблема в том, чтобы заставить их прекратить говорить об ошибках, сделанных Opus Dei, и о том, что нужно в нем изменить. Все это происходит от любви к Opus Dei и желания, чтобы «Дело» процветало. Более того, как было показано в этой книге, история Opus Dei во многих отношениях состояла из непрерывных реформ. В 1961 году официальный представитель Opus Dei заявил в журнале Америка, что информационные офисы противоречат природе Opus Dei, сегодня информационный офис Opus Dei есть в Риме и практически в каждой стране, где представлена организация. В Конституции Opus Dei 1950 года членам запрещалось раскрывать свое членство без разрешения директора центра, ничего подобного нет в Уставе 1982 года. В 1940-е годы Эскрива призывал членов соблюдать «осторожность» в рассказах об Opus Dei, позже он «вычеркнул» это слово из своего лексикона. В начальный период переписка нумерариев просматривалась директорами, сегодня этого не происходит.

Один из нумерариев Opus Dei, чтобы доказать мне, что члены могут критиковать организацию, составил свой собственный перечень «семи грехов Opus Dei». По его мнению, они таковы: 1) скудная информация, что разжигает слухи о секретности; 2) импульсивность молодежи, рвение, которое исторически привело к мнению о надменности и самонадеянности; 3) упор на отличие Opus Dei, в результате чего теряется то, что объединяет его с остальными частями церкви и Opus Dei кажется «церковью внутри церкви»; 4) преданность идеям Эскрива об освящении работы или богосыновстве настолько сильна, что члены иногда забывают о том, что не всем ясна применимость этих идей, и в результате создается мнение о догматизме и жесткости; 5) оборонительные и реакционные тенденции в кризисный для церкви период после Ватикана II, которые привели к созданию образа не желающих изменений традиционалистов; 6) настойчивое подчеркивание «верности» учению церкви стало причиной того, что члены производят впечатление формалистов, которые руководствуются этикой долга, а не любви; 7) и, наконец, столь сильная страсть к высокому качеству работы, которое может стать целью само по себе, создает мнение о поиске богатства и власти.

Как анализ деятельности организации это совсем неплохо.

Таким образом, проблема не столько в том, что члены Opus Dei не могут его критиковать, а в том, что по своим собственным причинам они не склонны позволять всем остальным участвовать в этом обсуждении. Отчасти это объясняется долгим периодом яростных атак на организацию, в результате чего возникло естественное стремление защищаться от «посторонних», а также желание не давать врагу дополнительных средств для нападок. Отчасти играет роль тот факт, что члены Opus Dei обычно страстно влюблены в свое призвание и в Opus Dei, который ему благоприятствует, и, как все влюбленные, не склонны публично обсуждать недостатки партнера. Отчасти же все объясняется общим предубеждением членов против разговоров об Opus Dei из страха подвергнуть риску свою секулярность, осознание себя «размышляющими в гуще мира».