Павел Раснер
Opus Vivendi
Посвящается моим родителям, заложившим основы моего мировоззрения, моей любимой жене, это мировоззрение разделяющей, нашим детям, для которых во многом писалась эта книга…
С глубоким уважением и благодарностью моим учителям, ставшим наставниками не только в профессии, но и в жизни…
П.
Скажу честно – задумывалась эта книга как список того, что не следовало бы делать, если хочешь прослыть человеком воспитанным. И материал поначалу для нее подбирался с методической точки зрения очень однообразно – около 7 лет я записывал те примеры общественного, или, если угодно, антиобщественного поведения окружающих, которые задевали мои чувства. Зашел пассажир в переполненный транспорт, не сняв рюкзак и растолкав соседей, – на карандаш! Поговорил по мобильному телефону на весь вагон, обсудил все подробности интимной жизни с невидимым собеседником – опять милости прошу в книжку! Когда личная коллекция таких наблюдений перевалила за 150, я начал классифицировать их по группам – «поведение за столом», «одежда и внешний вид», ну и так далее… Наблюдательный читатель в таком подходе тут же заметит один существенный изъян. Нет, он не в принципах классификации, он в самой основе отбора примеров. Все они задели МОИ чувства, но, вполне вероятно, могли бы оставить равнодушным другого наблюдателя. Или наоборот – ваш список был бы втрое длиннее моего… Тут уж «кто на кого учился». Допускаю, что выпускнице Бестужевских курсов все происходящее в нашем непростом 21-м веке вообще показалось бы дикостью. Этот сюжет многократно обыгран в различных фантастических романах: авторы с ужасом наблюдают за нравами современников глазами «гостей из прошлого».
Брюзжание о том, что раньше все было лучше, и деревья выше – это вечная песенка… И все же не будем отвлекаться от главной линии повествования, где я, как автор, оказался под прицелом и обсуждением. Признаю – книга исходно исключительно субъективна. Это мой «глас вопиющего в пустыне», мой «крик души». Для придания повествованию некоторого налета объективности я призываю в свидетели многие литературные произведения, тексты из Интернета и прочих источников, но отбираю их исключительно предвзято. Долгое время я вынашивал мысли, которые изложил в этой книге, и вот они перед вами.
В автомобиле леди должна сидеть справа от джентльмена.
Дама, сидящая слева, – не леди.
Э. Пост
Дорогие читатели, приветствую вас, желаю всяческих успехов, здоровья и благополучия! Делаю это совершенно искренне, поскольку совершенно уверен, что чем больше вокруг здоровых, благополучных и успешных людей, тем приятнее и легче живется всем, в том числе и автору этих строк!
Уверен, что эта книга – далеко не первый попавший вам в руки текст, касающийся правильного житейского обхождения. В наше время повальной информатизации вообще сложно кого-то удивить. Да, честно говоря, и задачи такой я не ставил. Идея написания подобной книги наверняка приходила в голову решительно всем родителям, которые наблюдают за ростом и взрослением своего возлюбленного чада, регулярно поучая его или ее: «Не крутись за столом», «не размахивай руками», «не кричи громко», «не перебивай старших», ну и так далее…
В старину в больших патриархальных семьях нормы поведения прививались более системно. На то и патриархальная семья! Что это буквально означает? Что во главе семьи стоит мужчина, патриарх (хотя более ранняя форма семейного уклада – матриархальная). Но я сейчас не пытаюсь начать разговор об истоках гендерного шовинизма (об этом, если позволите, поговорим позднее), я лишь хочу подчеркнуть существовавшее «единоначалие», которое обеспечивало единство взглядов, обычаев, если хотите, морали большой группы людей – семьи.
С незапамятных времен и до примерно 15–16 веков семья – это не «семь я», это существенно большая по численности группа людей. Патриархальная семейная община состояла из 3–5 поколений родственников по отцовской линии. Численность семьи могла доходить до 250–300 человек. Управлял семьей старший мужчина, имеющий неограниченную власть. Женским хозяйством руководила старшая женщина, и дети росли в такой семье по общим законам и принципам, нарушать которые было нельзя: за проступком немедленно следовало наказание.
Читать дальше