Сергей Пушкарев - Биография С Г Пушкарева

Православия" (с. 319).

Плодовитым писателем по вопросам раскола и сектантства и усердным собирателем

материалов был А. С. Пругавин. Мы приведем несколько цитат из его книжки "Раскол

и сектантство в русской народной жизни" (М., 1905), чтобы показать, с какой

нежной симпатией относились наши левые публицисты к расколу-сектантству, не

утруждая себя тем, чтобы разграничить эти два далеко не одинаковые и не

однородные движения.

"Раскол - это целый религиозно-бытовой культ, выработанный и созданный

историческим процессом русской народной жизни. В нем самым поразительным образом

перемешиваются идеи и стремления чисто религиозные с вопросами и стремлениями

чисто бытового, социального склада и характера" (с. 9). В расколе проявляется

стремление проснувшейся народной мысли к свету, свободе и простору (с. 13-14).

При Петре "народ оттолкнул нововведения, которые навязывала ему власть, потому

что они ничего не давали ему, кроме страшного гнета, непосильных податей...

солдатчины, рекрутства, паспортов и т. п." (с. 16).

"В первое время развития раскола думали покончить с ним жестокими гонениями и

преследованиями. Это не удалось. Раскол не только не ослабел, наоборот, он

разросся, пустил корни всюду, он охватил большую часть России, проник в столицы,

укрепился на окраинах, свил гнездо в самом сердце России. Гонения сослужили

службу мехов, которые раздули искры в огонь, в страшное пламя, и это пламя

охватило половину России" (с. 89).

Раскол развил огромную культурно-просветительную деятельность: "У раскольников

есть свои школы, свои учителя, своя литература. Будучи совершенно лишены права

открыто печатать и издавать свои книги, они заводят тайные типографии и

организуют это дело так, что, несмотря на строгий надзор полиции, духовных и

гражданских властей, типографии эти существуют целые десятки лет и издают целые

тысячи томов" (с. 91) [?].

"Сектантство не только растет, но и прогрессирует. Учения раскола, вылившись

непосредственно из народного духа, не представляют собою чего-нибудь

неподвижного, постоянного... Нет! Дробясь и видоизменяясь, разные учения раскола

постоянно принимают в себя новые влияния, поглощают новые идеи и направления,

которые не дают им застыть, окоченеть и заглохнуть, которые обновляют их, внося

с собою новые силы, новую энергию и живучесть" (с. 93).

"Во всех движениях религиозно-этического характера мы видим горячее, искреннее

стремление народа добиться истины, правды" (с. 94).

В понятие раскола Пругавин, очевидно, включает не только

раскольников-старообрядцев, но и все мистические и рационалистические секты,

жизнь и учения которых он знал не только по письменным и печатным источникам, но

и по личным наблюдениям и впечатлениям, вращаясь среди своих сектантских друзей

и знакомых, и его восторженное преклонение перед сектантскими апостолами

"правды-истины" относится гораздо больше к "новым идеям" этих сект, чем к

твердому обрядовому благочестию последователей протопопа Аввакума.

Историк и публицист С. П. Мельгунов (один из лидеров партии народных

социалистов) в своей книге "Религиозно-общественные движения ХVII-ХVIII вв."

(М.: изд. "Задруга", 1922) подчеркивает связь раскола с социально-политическими

движениями протеста в это время. Автор утверждает, что в XVII веке раскол

"охватил широкие народные массы" (с. 70) и "явился крупным явлением в умственной

жизни народа... В расколе впервые (так!) пробуждается чувство сознательной

религиозности" (с. 76). Раскол переплетается с народными движениями против

"приказного и крепостнического строя", и политическим знаменем этого брожения

является "старая вера" (с. 129). "Раскол и мятежи стоят в неразрывной связи друг

с другом" (с. 69).

В последние десятилетия XIX и в начале XX века в России было опубликовано много

книг и статей (в духовных и светских журналах), посвященных расколу и

сектантству. Сочинения духовных авторов или профессоров Духовных академий,

естественно, относятся к движениям раскола и сектантства критически; светские

авторы, оппозиционно настроенные против правительства, относятся к этим

движениям сочувственно, как к движениям оппозиционным и подвергающимся

правительственным преследованиям.

В эпоху думской монархии (1906-1916), когда всякие преследования раскольников

прекратились и в России водворилась полная свобода книгопечатания, явилась и