Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Кулаков В.И. История…, с. 19. О «кельтской» упряжи в Пруссии см. там же, с. 74–75.

Одна из теорий, восходящих к М.В. Ломоносову, объясняет этот этноним из приставки «по» (существующей как в славянских, так и в балтских языках) и «руссов», т. е. живущих по реке Руссе, как тогда назывался правый рукав устья Немана.

Границей распространения балтийских гидронимов считается Припять, южнее преобладают славянские названия рек. О.Н. Трубачев, правда, «продвигает» балтов еще южнее, на север Украины, но это скорее «особое мнение» академика.

По В. Вересу (в соответствии со своими взглядами на происхождение Литвы он пишет «летовский» язык).

Нара, Вазуза, Истра, Протва и т. д. При этом, балтские названия в этом регионе носят реки разного «калибра», в то время как славянские – только мелкие реки и водоемы, что, по мнению ученых, означает: славяне пришли сюда позже, «занимая свободные ячейки» в гидронимической карте со второй половины I тыс. н. э. (БСИ, 1981.1982, с. 6–7).

Подчеркнем еще раз, что речь идет только о вышеприведенном ряде. В то же время А.Г. Манаков, например, приводит список других значений основы vent, vend в и.-е. языках: санскр. vdnati, vanoti – «желает, любит, жаждет», датск. и норв. vente, швед, vanta – «ждать», в тех же языках vende, vanda – «поворачивать», а в лат. venio, ventium – «приходить», vendo и vendito – «продавать» (Манаков, с. 52–53). Здесь много неясного, тот же автор, например, полагает, что последние слова в латыни являются производными от этнонима: «Именно благодаря посреднической роли венетов в торговле янтарём и другими товарами…название венеды можно рассматривать не только как этническое (производное от венетов), но и означающее «продавцы, торговцы» (Манаков, с. 48).

Метод определения времени расхождения родственных языков, строящийся на гипотезе одинаковой скорости изменения базовой (т. н. «ядерной») лексики этих языков.

И под которым, вероятно, следует подразумевать тех же восточных «сакалиба», носителей именьковской культуры.

Источник, основа которого появилась в I в. и многократно редактировавшийся вплоть до V в. н. э.

«Ставка Тер-Сплавинского и его школы на исконнославянскую принадлежность макрогидронимов Польши оказалась вдвойне ненадежной: 1) гидронимы эти допускают более широкую индоевропейскую (скорее всего – не славянскую) мотивацию 2) макрогидронимы, как указыается в последнее время, этногенетически не показательны», – писал О.Н. Трубачев, приводя и третий аргумент – уже против висло-одерской теории в целом: «Серболужицкие территории заселялись славянами в значительной степени с юга, а не с востока, как ожидалось бы» (ВЯ, 1982, № 5, с. 6). Добавим, что Одра отнесена многими лингвистами к балтийско-балканскому ряду (Драва, Древн), который, как мы упоминали выше, отождествляется с иллирийской или древнеевропейской, но никак не славянской гидронимией. Название Висла имеет, помимо славянских, балтские (vislus – «плодовитый»), кельтские и иные прочтения.

Например, ПВА называла Черное море по-гречески Евксинопонт (в одном случае добавив «словет Руское»), другие русские источники – Чермное (Красное), а поляк Ян Длугош – Понт, или Leoninum шаге, Львовское море, по названию города, через который шла основная торговля Польши с юго-востоком.

Gora – в некоторых южнославянских языках до сих пор означает лес. К заимствованиям и переосмыслениям выдающийся советский лингвист В.М. Иллич-Свитыч в работе «Лексический комментарий к карпатской миграции славян», относил и все другие термины славянского горного ландшафта, как «полонина», «провал» «проход», «котловина» и т. д.

С.В. Алексеев отмечает, что первые вторгшиеся на Балканы славянские дружины (которые он, впрочем, считает «антскими») ранее хорошо обучились навыкам войны в горной местности в длительной борьбе с жителями Карпат (Алексеев, с. 75), но тот же автор отмечает, что и чистые «словене» в южных походах предпочитали двигаться через гористые Далмацию, Эпир и т. д. (там же, с. 171, 268).

Парадоксальным образом, лексема «гора» может быть, хотя и очень отдаленно, связана со словом «раб». По М. Маковскому, в и.-е. языках «раб, слуга» восходят к основе «быстро двигаться», «скользить». Но к той же основе «скользить», по О.Н. Трубачеву, восходит по крайней мере, в кельтских и германских языках, лексема «гора» (т. е. «то, с чего соскальзывают, скатываются»?). Но конечно, никакого прямого родства, как это хотелось бы славянофобам, в этих лексемах нет.