Фаина Османова - Истории простых вещей

Один ныне действующий отечественный блюзмен рассказывал, что в молодости, во времена глубоко советские, совершенно случайно попал в командировку в Чикаго. Принимающая сторона стремилась обеспечить советским товарищам и досуг, и блюзмен, тогда инженер-механик, был спрошен: куда бы он хотел пойти в свободное от напряженной работы время? «В клуб, где играют блюз, — набравшись смелости, ответил советский инженер. — Я знаю, что в Чикаго живет и работает блюзовый гитарист Мадди Уотерс. Вот хотелось бы послушать…»

Принимающая сторона не знала, кто такой Мадди Уотерс. Фрэнк Синатра, Перри Комо — понятно, но Уотерс? Однако навела справки и в один из вечеров повезла инженера-механика в клуб. Ехали долго, долго искали. В клубе, в дыму от дешевых сигарет, клевали носами полтора десятка пьяниц. На маленькой сцене сидел он, великий Мадди. После концерта принимающая сторона сделала так, что инженер-механик смог пообщаться со своим кумиром. «Из Советского Союза? Меня там знают? А сколько получают блюзмены в СССР? Я — тридцать долларов за вечер…» И это тогда, когда Мадди Уотерс был уже непререкаемым классиком!

Чикаго тут помянут не случайно. Когда окончательно разорившиеся сельскохозяйственные рабочие из южных штатов США стали переезжать в города Севера, очень многие осели именно в Чикаго: промышленный гигант — нужны рабочие руки… Старые песни Дельты, дельты реки Миссисипи, оказались перенесенными в новые условия. А ритм большого города разительно отличается от ритма сельского.

К тому же вовремя подоспело одно изобретение, кардинально изменившее всю систему блюза. Электрогитара! Она, а также микрофон, который стали использовать для игры на губной гармошке, сделали из «дельтаблюза» блюз в его современном звучании. Правда, музыкантам, даже с электрогитарами и микрофонами, чтобы быть услышанными в барах южной окраины Чикаго, надо было перекричать полупьяную толпу проституток, сутенеров, бандитов и прочих темных личностей, а также негритянских рабочих со сталелитейных заводов.

Так и возник тот блюз, что лет через сорок навсегда очаровал нашего отечественного блюзмена, пока еще инженера-механика. Как считает другой отечественный блюзмен, Доктор Аграновский («по совместительству» — действительно доктор, доктор биологических наук и профессор), этот новый, городской блюз взял из старого, луизианского, по преимуществу традиционного блюза полиритмию, непередаваемое обаяние, обычно обозначаемое через особенный блюзовый термин «драйв», а также — исповедальную интонацию и ироничные стихи. Да, герою блюзовых песен практически всегда плохо, он всегда хороший парень, и поэтому все образуется. Даже если все и окончится смертью. И все это — на «небелом английском», на своем, особенном языке. Для непосвященных не очень понятном, наполненном массой сленговых словечек, иногда крайне двусмысленных. Но и тот традиционный блюз остался: постепенно на севере США появилась массовая ностальгирующая аудитория. Ностальгическая музыка downhome. То есть, как говорит Аграновский: «По карте вниз, домой, из Мичигана в Луизиану…»

Так блюз, штучная музыка, стал «модным брендом». Уже не было необходимости, как Роберт Джонсон, выходить в полночь на перекресток и просить дьявола настроить его гитару. Гитары настраивали специальные люди, напрочь лишенные инфернальности, скорее — безликие. А блюзовые персоны-бренды, как ныне здравствующий Би Би Кинг, могли быть спокойны за свою гитару «Люсиль». Однако в массе своей блюзовые музыканты, как Мадди Уотерс, работали и работают в маленьких клубах.

Маленькие гонорары, выпивка за счет заведения. Потом и ностальгический пафос сошел на нет. Блюзовый жаргон уступил свое место жаргону другому. Вместо тщательно отутюженных брюк — мешковатые джинсы, вместо белой накрахмаленной рубашки — майка с низким воротом, вместо начищенных ботинок — кроссовки с распущенными шнурками. Что ж — кому что нравится…

Странно, но в литературе, за исключением биографической, блюзу как таковому уделено не много места. Термин «блюз» обычно используют в названиях, чтобы задать тексту некую «драйвовую» направленность. Например, «Майами блюз» — детективный роман Чарлза Уилфорда.

Другое дело — кинематограф. Тут и классический «Перекресток», и искрометные «Братья блюз». Хотелось упомянуть прекрасный фильм «Рэй» про Рэя Чарлза, да великий Чарлз, несмотря на блюзовые корни, совершил дрейф в сторону поп-блюза и эстрады. Впрочем, охранительная позиция — мол, блюз тогда блюз, когда он традиционный, — ущербна и непродуктивна. Нельзя же всегда и во всем держаться корней. Сильные корни тем и хороши, что дают обильную крону. Хотя блюзовые корни — почти гарантия успеха. Дело за малым: найти свою ветку и прочирикать на ней…