Даниил Коцюбинский - Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна

«Мы (только что убив Распутина. – А. К., Д. К. ), – пишет Юсупов, – верили, что Россия спасена и что с исчезновением Распутина для нее открывается новая эра, верили, что мы всюду найдем поддержку и что люди, близко стоящие к власти, освободившись от этого проходимца, дружно объединятся и будут энергично работать.

Могли ли мы тогда предполагать, что те лица, которым смерть Распутина развязала руки, с таким преступным легкомыслием отнесутся и к совершившемуся факту, и к своим обязанностям?

Нам в голову не приходило, что жажда почета, власти, искание личных выгод, наконец, просто трусость и подлое угодничество у большинства возьмут перевес над чувствами долга и любви к Родине.

После смерти Распутина сколько возможностей открывалось для всех влиятельных и власть имущих… Однако никто из них не захотел или не сумел воспользоваться благоприятным моментом».

Ситуация эта выглядела, по мнению распутинских убийц, тем более абсурдной, что общественность открыто приветствовала содеянное ими.

Так, публика в Михайловском театре, заслышав, что там собирается появиться великий князь Дмитрий Павлович, выразила намерение устроить ему овацию.

Заводские рабочие через своих директоров заявляли по телефону о готовности установить Юсупову охрану: «Слух [о] нашей скорой казни вызывал необыкновенное волнение среди заводских рабочих. Объявили они, что в обиду нас не дадут».

«И все ж надеяться мы еще не перестали. Россия была за нас… Обе столицы поднялись в едином патриотическом порыве. Газеты печатали пламенные статьи о том, что раздавили гадину и наступает время перемен… Петербургские улицы глядели празднично. Незнакомые люди обнимались, поздравляя друг друга. Перед дворцом Дмитрия и нашим домом на Мойке вставали на колени, молясь за нас. По церквям служили благодарственные молебны и ставили свечки в Казанском соборе. На театрах пели „Боже, царя храни“. В офицерских собраньях пили наше здоровье. Заводские, фабричные кричали в нашу честь „ура“. Со всей России потекли к нам письма с благодарностями и благословениями… Сестра Дмитрия, великая княгиня Мария Павловна, приехала из Пскова, где размещался штаб Северного фронта. Она рассказывала, с каким неистовым восторгом встречена была войсками весть об убийстве. Никто не сомневался, что теперь-то государь найдет себе людей честных и преданных».

Весь этот бесспорный и весьма шумный политический успех, однако, носил скорее внешний, декоративно-сценический характер. Упования заговорщиков на решительное и активное развитие событий в «верхах» таяли с каждым часом.

«На другой день, как и накануне, члены царской семьи сидели у нас на Невском.

У всех только и разговору было, что великий князь Дмитрий арестован. Казалось, нет важней события, чем арест члена царской фамилии. Никому и в голову не приходило, что случились вещи поважней личных и что от скорого решения государя зависит будущее монархии и России, не говоря уж о войне, в которой не победить без единства царя с народом. Смерть Распутина дала политике новое направленье. Теперь или никогда порвать сеть интриг, опутавших отечество! <���…>

К концу своего царствования Николай II был совершенно раздавлен событиями и политическими неудачами. Как фаталист, считал он, что против судьбы не пойдешь. И все же государь, если бы увидел, что члены его семьи и лучшие люди государства сплотились, спасая династию и Россию, очевидно, воспрял бы духом и нашел бы в себе силы исправить дело.

Куда ж подевались эти „лучшие люди“? Распутинский яд долгие годы отравлял высшие сферы государства и опустошил самые честные, самые горячие души. В итоге кто-то не хотел принимать решенья, а кто-то считал, что их и принимать-то незачем.

Проводив посетителей, мы с Дмитрием обсуждали все, что услышали за день, и видели, увы, что радоваться нечему. Рушились надежды, ради которых пережили мы ужасную ночь убийства».

«Государственного мужества» у некоторых из великих князей достало лишь на то, чтобы подослать к Дмитрию Павловичу гвардейских офицеров с предложением в одиночку выступить против императора: «Несколько офицеров пришли сказать нам, что их полки готовы нас защитить. Даже предложили Дмитрию поддержать политическое выступление. Иные из великих князей считали, что спасенье России – в перемене монарха. С помощью гвардейцев решили затеять ночью поход на Царское Село. Царя убедят отречься, царицу принять постриг, а царевича посадят на престол при регентстве великого князя Николая Николаевича. Дмитрий участвовал в убийстве Распутина, стало быть, пусть возглавит поход и продолжит дело спасения отечества. Лояльность Дмитрия заставила его отказаться от подобных предложений» 363.