Даниил Азаров - Предварительный диагноз - смерть

1

Я сидел в глубоком мягком кресле, словно созданном для моей задницы. Нет, правда, оно было настолько удобным, что я мог натянуть на него палатку и жить в своё удовольствие. Интересно, где они берут такие кресла? Я представил себе здание фабрики с вывеской «Мебель для дурдомов! Ваше удобство – наше спокойствие!» Мда, было бы смешно, если б не было так грустно. Вообще это логично – обстановка в таких местах должна быть максимально удобной и приятной для новых посетителей. Поэтому – толстый пушистый ковёр, массивные книжные шкафы по стенам, да лёгкий полумрак.

Вот я и сидел с комфортом, ожидая, пока хозяин кабинета изучит мои бумаги. Пускай смотрит, их достоверность обошлась мне в кругленькую сумму. Слегка за пятьдесят, рыжий, пышущий жизнью толстячок закончил читать и посмотрел поверх очков.

– Это удивительно, Михаил Сергеевич, первый раз за мою многолетнюю врачебную практику человек приходит и сам просит поместить его в психиатрическую лечебницу. Давайте отложим в сторону бездушную бумагу, расскажите о себе.

– Ну, – я поёрзал на стуле, – мне тридцать семь лет и последние пять я уверен, что страдаю какой-то странной формой сомнамбулизма.

– А с чего вы решили, что вообще подвержены этому, бесспорно, неприятному недугу?

– Сначала я стал просыпаться не там, где засыпал. На кухне, в туалете, иногда просто в коридоре. Но не придавал большого значения, потому что не видел в этом серьёзной проблемы.

– Что изменилось?

– Это начало повторяться чаще, а потом я вообще стал просыпаться на улице, без одежды. И, – теперь я сделал паузу, словно не решаясь, можно ли ему всё рассказать, как есть, – я не просто просыпался… иногда я был весь в крови, причём не своей.

– Очень любопытно, а в чьей?

– Да откуда я знаю! Вы что думаете, я бежал анализы делать? Надеюсь, что не в человеческой!

– Не горячитесь, Михаил. Вы обратились к специалисту в поликлинике по месту прописки, но он вам не помог.

– Прописал какую-то дрянь седативную, отчего я начал отрубаться прямо посреди дня. Толку никакого.

Врач кивнул.

– Потом вы обратились к платному специалисту, тоже безрезультатно, судя по всему. Вы рассказывали им об особенностях, скажем так, ваших пробуждений?

– Нет, конечно!

Я добавил в голос паники.

– Чтобы они заявили в органы, и потом на меня списали всех убитых бомжей в округе?

– А были убийства?

– Я не знаю! – взорвался я – И не хочу знать, понимаете!

Рыжий толстяк снова кивнул, не обратив внимания на мою вспышку.

– А что же вы хотите от меня, дорогой Михаил Сергеевич?

– Мне необходимо полное обследование под постоянным контролем и наблюдением. И я слышал о ваших экспериментальных методах лечения, многие их не одобряют, но если они приносят плоды, то какая разница?

Я забросил наживку и замер в ожидании.

– Хм-м-м… Михаил Сергеевич, вы же понимаете, что в таком случае вам нужно будет подписать письменное согласие на госпитализацию, отказ от всех претензий и главное – согласие на любое медицинское вмешательство, которое сочтёт нужным ваш лечащий врач.

Да! Попался, отлично.

В тот же день меня оформили, забрали все личные вещи (а как без этого?), выдали серую пижамную одежду. Так началось моё очередное расследование.

2

Сама психиатрическая клиника находилась за городом, в перестроенном старом каменном форте, который охранял когда-то первые рубежи будущего промышленного мегаполиса и служил своеобразной таможней для проезжих купцов. Весь персонал жил в прилегающих рядом домиках, что было очень практично, учитывая удалённость больницы от города. И называлась очень нейтрально – Психоневрологический пансионат № 17. Почему 17? Понятия не имею, меня интересовало другое.

Примерно год назад сюда попал мой младший брат, Семён. Причиной тому послужил приступ белой горячки, до которого он допился в новогодние праздники. Однако по прошествии предписанных двадцати дней пребывания его не выписали, а наоборот, увеличили срок терапии ещё на две недели. А ещё через несколько дней он скоропостижно скончался от сердечной недостаточности. У него хватало проблем со здоровьем, но сердце никогда не было одной из них. Мощности его мотора мог позавидовать любой грузовик, уж я это знал, как никто другой. Что было ещё более странным – пока жена Семёна приходила в себя от такого известия, оформляла документы и занималась всеми посмертными делами, его быстренько кремировали и, когда она смогла приехать за телом, выдали небольшую керамическую урну – Макаров С. Ю. Вот и всё. Был человек – нет человека.