С.В. Иванов - Субмарины и минные катера южан. 1861 – 1865

Судно конфедератов выставляет минное заграждение в порту Чарльстон, работы ведутся под покровом темноты, чтобы противник не сумел определишь местоположение минного заграждения. Обычно для постановки мин использовали незначительно переделанные баржи, ведомые паровыми буксирами.

Коммендер Хантер Дэвиджсон руководил отделом Торпедного бюро с лета 1862 г., а в апреле 1864 г. командовал минным катером «Скуиб», когда тот атаковал корабль флота Соединенных Штатов «Миннесота».

Появление у конфедератов минных катеров и подводных лодок стало возможным только потому, что конфедераты имели в своем распоряжении мины. Шестовая мина представляла собой длинный шест с емкостью на конце. В емкости находился заряд взрывчатого вещества. Шест крепился в носовой части катера или субмарины. Обычно шест поднимался вверх, чтобы не мешать движению корабля. Масса заряда колебалось от 50 до 150 фунтов, взрыватель в большинстве случаев был ударного действия. Другими словами, шестовая мина являлась ни чем иным, как тараном с той разницей, что борт корабля проламывался не механически, а «детонационно», взрывом. Первым идею вооружить плавсредство адской машиной выдвинул уроженец Пенсильвании мистер Роберт Фултон еще в 1810 г. на пике Наполеоновских войн. Наработки Фультона в области наступательного минного оружия оказались востребованными в годы Гражданской войны между Севером и Югом.

В годы Гражданской войны минное оружие обе стороны использовали очень интенсивно как на суше, так и на воде. На воде мины применялись прежде всего для обороны водных путей и подходов к портам от кораблей неприятелей. На суше же мины применяли наступательно — для разрушения фортификационных сооружений. Последний тип использования минного оружия известен с древности, когда осаждавшие крепости войска подводили к стенам минные галереи, закладывали в них взрывчатку, а потом — БАХ — стена или башня взлетали на воздух. Так, в июне 1864 г. при осаде Питсрбурга северяне рванули 8000 фунтов взрывчатки под оборонительной позицией южан. По ряду причин в качестве оборонительного оружия мины на суше не использовали ии северяне, не южане. Таким образом, оборонительными минами в отчетный период являлись лишь мины морские, тогда их называли торпедами.

История минной войны на море восходит к временам Великой Американской капиталистической революции, когда янки пытались использовать установленные под водой адские машины для диверсий против британских кораблей. Те ранние «торпеды» оснащались взрывателями на основе часового механизма или же взрывателями, которые приводились в действие протянутой с берега бечевой. Существенным шагом в развитии «торпедного» оружия стали работы британского сайентиста Михаила Фарадеева (1791 1867 г.г.) в области упорядоченного движения свободных электронов, т. н. называемою «электрического тока», в просторечии электричества. На основе трудов пацифиста Фарадея ученые милитаристы изобрели дистанционные взрыватели. Теперь установленные под водой мины можно было взрывать простым переключением тумблера на берегу. Отныне у мин фактически исчез «срок годности», которые раньше определял часовой взрыватель. Мины можно было взрывать в момент прохода над ними неприятельских кораблей через день, неделю и даже месяцы после их постановки.

Вскоре стала обычным явлением система береговой обороны в виде артиллерийских батарей и управляемых с берега минных заграждений. Управляемые минные заграждения обычно ставились на входах в порты — свои корабли проходили над ними беспрепятственно, а в момент прохода плавучих средств противника над минами береговой наблюдатель замыкал электрическую цепь и возносил противников в небеса. Все бы ничего, но в воде мины-торпеды достаточно быстро корродировали, почему норой не срабатывали в критические дни. К примеру, был шанс подорвать на электрически управляемом минном заграждении броненосец северян «Нью Айронсайд» в порту Чарльстон в апреле 1863 г., но изоляция электрокабеля, связывающего мины с берегом оказалась нарушенной — цепь не замкнулась и мины не взорвались. В те времена еще совсем мало знали о природе электричества. Необходимость изоляции проводов уже понимали (поняли сразу, как только в руки взяли…), но вот разработать надежные изоляционные материалы не успели — не имелось тогда не целлулоида, ни эбонита. Спор о том, что лучше, эбонит или целлулоид, ведется давно, хотя является совершенно беспредметным: целлулоид отлично дополняет эбонит и наоборот! Подмена же одного другим ни к чему хорошему не приводит. В общем, проблему надежного управления минным заграждением до окончания Гражданской войны решить не удалось.