Джек Голдстоун - Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850

Как справедливо полагал Шумпетер, современный экономический рост обязан созидательному разрушению старых и устаревших предприятий в результате появления новых идей и отраслей промышленности. Когда машины сменили лошадь и карету, производители карет оказались не у дел, но те, кто посвятил себя разработке автомобилей, смогли создать новую и более крупную отрасль, обеспечившую работой гораздо большее число людей (и с более высокой заработной платой), чем каретное дело.

Однако Шумпетер ошибся, предположив, что предприниматели (люди, открывавшие новые предприятия или использовавшие новые возможности) встречались редко, в то время как идеи новых продуктов или процессов имелись в изобилии. На деле же предпринимателям веками удавалось процветать во многих традиционных отраслях по всему миру. Они возили американский табак и китайский чай в Британию, карибский сахар в Европу, а арабских лошадей — в Китай. «Золотые века» Венеции, Голландии и Китая при Маньчжурской династии были созданы предпринимателями, которые перестраивали модели производства и торговли на целых континентах.

Однако для полноценной инновации предприниматели нуждались в плодах программ экспериментальных исследований, открытий и научных знаний, позволявших инженерам создавать новые источники энергии, новые материалы и процессы. А этого в истории всегда было гораздо меньше, чем предпринимательской инициативы! В целом, наиболее закономерным в истории было возвращение общества к почитанию своих традиционных и религиозных источников знаний и авторитетов. Там же, где разрабатывались программы экспериментальных исследований, они обычно оставались прерогативой немногочисленной элиты и не были непосредственно связаны с практической работой (труды Джабира по химии — одно из выдающихся исключений). Так что случаи, когда эксперимент и открытия становились делом многих — заинтересованных, вне зависимости от профессии или социального статуса, в объединении научных открытий с практической экономический выгодой — были крайне редки. Когда это все же произошло в Британии XVIII в., возникла тенденция развития научного прогресса и экономического роста, охватившая весь мир и продолжающая трансформировать его и по сей день.

Немногим более столетия, с 1710 по 1850 г., Британия была центром разработки изобретений и применения этих изобретений в создании новых продуктов и процессов. И хотя к концу XVIII — началу XIX в. такие ученые, как Эли Уитни (волокноотделитель) и Бен Франклин (молниеотвод, бифокальные очки, пенсильванский камин) в Америке, Бертолле (отбеливание хлором) во Франции, Алессандро Вольта (батарея химических источников тока) в Италии, также сделали важные открытия, Британия была далеко впереди, в особенности в таких областях, как использование энергии пара, угольная промышленность, ткацкое оборудование и станки для обработки дерева и металла.

В результате Британия занимала господствующие позиции в мире по производству энергии, хлопчатобумажной ткани, энергии пара, пароходов, железных дорог, металлоизделий и станков. Даже такие простые предметы обихода, как сливной туалет, английская булавка и резиновая лента были изобретены в Британии в течение этого периода. Британские инженеры также лидировали в сфере усовершенствования чего угодно — от дорог до плащей.

Осознать важность возникновения современной промышленности для экономики Британии можно, рассмотрев, насколько возросло количество энергии, доступной британской промышленности, в сравнении с другими странами, в особенности, с Китаем. С 1750 по 1900 г. количество энергии, использованной британской промышленностью, выросло примерно с 75 тыс. лошадиных сил (более 90% этой энергии было получено от водоподъемных колес) до почти 10 млн. лошадиных сил (более 95% этой энергии было получено от паровых двигателей). Поскольку в течение данного периода население Британии выросло примерно в 5,5 раза, это означает, что общее количество промышленной энергии на душу населения в Британии выросло примерно в 25 раз.

Энергию для паровых двигателей получали тогда в основном от угля. В Англии общее потребление энергии угля и топливной древесины в 1700 г. составляло лишь одну двенадцатую потребления энергии из тех же видов топлива в Китае. Но к 1850 г., после почти двадцатикратного увеличения добычи угля, 18 млн. жителей Англии уже потребляли в полтора раза больше энергии, чем 400 млн. жителей всего Китая Цин. Иными словами, простые жители Англии потребляли примерно в десять раз больше энергии в год, чем жители Китая. И это не было пределом. К 1900 г., на который, возможно, пришелся пик мирового господства Англии, британский уголь давал примерно одну четверть всего объема топливной энергии мира населению, составлявшему менее 3% всего мирового населения {44} .