Уильям Арнтц: Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной

Тем временем бюджет фильма неуклонно рос. К тому времени он составлял более миллиона долларов. Я смиренно говорил себе: «Ну что ж, парень, вот так идут дела…»

Нам предстояла сложная работа – смонтировать фрагменты интервью так, чтобы создалось впечатление диалога между интервьюируемыми и все вместе имело какой-то смысл. При этом мы не собирались показываться в кадре. Мы так решили: нас в фильме не будет. В конечном счете, все получилось. Я смонтировал порядка двух с половиной часов интервью, выстроив материал так, как вы видите его в фильме.

Но легче от этого нам не стало. Теперь мы должны были опять писать сценарий. И теперь не знали, что делать, потому что полгода назад «убили» центрального персонажа – ведущего, а все ставки в фильме были сделаны на него. Как теперь выстроить сюжетную линию? Мы обдумали и отбросили сотни идей. Каждый из нас взял на себя обязательство выдвигать «дежурную идею», то есть придумывать что-то раз в день. Иногда на кого-то с утра находило озарение, и он прибегал на работу с воплем: «Ага! Есть! Вот как надо делать!» Но все напрасно. Трудное было время…

Полгода фонтанирования идеями – а у нас все еще не было ни сценария, ни даже названия фильма. Мы записывали наши мысли на кусочки самоклеющейся пленки и залепили ими все окно.

Бетси часто восклицала: «Так что же, на фиг, мы знаем?» И мы с Марком нередко вслед за ней повторяли эту «умную» фразочку. А действительно: что, на фиг, мы знаем? Мы даже не способны придумать название фильма! Мы думали, что можем во всем разобраться и сделать, что надо, а получилось… Затем кто-то однажды выдал: «А давайте назовем фильм именно так! Ха-ха!» Мы записали это название на стикер (только «на фиг» заменили на «все-таки») и наклеили на окно. Все-таки нам хотелось придумать что-нибудь похлеще. Ну и что, придумали? Ничего мы не придумали. Так это название и прилепилось к фильму – как стикер к оконному стеклу.

А если честно, мы ведь не собирались кричать: «Вот – истинный путь! Вот как функционирует Вселенная!. Мы в этих вещах хорошо разобрались. Так что выбирайте: или вы с нами, или отправляйтесь в ад!»

После многих месяцев работы постепенно забрезжил свет в конце тоннеля. Сценарий постепенно складывался. Однажды Марка осенило: «Пусть Аманда будет фотографом!» Хорошо. Это сработает. Аманда – фотограф.

Наконец сценарий был написан. И я подумал: «Ничего себе! Ну и дела, у нас теперь есть сценарий! Теперь все пойдет намного легче. Нам осталось только смонтировать фильм по сценарию, и все!» Конечно, этого не произошло.

Когда мы начали отсылать сценарий актрисам, которых приглашали на роль Аманды, неизменно получали вежливый отказ. Почему? Это – странное кино, никто не будет его смотреть.

Ну надо же, все знают, что фильм будет неинтересным! И что нам делать?!

Тогда ассистент режиссера, подбиравший актеров, плюнул и стал раздавать сценарий всем, кто имел хоть какое-то отношение к кино. В результате с ним ознакомился Джек Джейсон, работавший с Марли. В документальной части фильма было полтора часа разговоров. Поэтому в игровой части мы старались свести количество диалогов к минимуму. Джексон написал нам: «Это идеально для Марли, потому что она чаще всего общается со зрителем невербально».

Моей первой реакцией на возможность участия Марли в фильме было: «Вы что, шутите? Нет, нет и нет!» Но Марк и Бетси в один голос возразили: «А что, это может сработать!»

Люди спрашивают, каково нам было работать втроем. Представьте себе трех котов, которые все время дерутся и царапаются из-за мячика, пока не упадут без сил. Потом тот, у кого осталось еще немного энергии, встает и играет с этим мячиком. В тот момент больше сил оказалось у Марка и Бетси, и они захватили инициативу. Мы встретились с Марли и поняли: «Она – та, кто нам нужен».

Возможно, выбор тогда сделал сам фильм. Когда работаешь над творческим проектом, он начинает жить собственной жизнью, и в какой-то момент надо просто замолчать и отойти в сторону. Вот мы и подумали: «Не будем мешать. Есть Марли. Превосходная идея. Пусть так и будет».

Игровую часть снимали в Портленде. Это замечательный город. И я тогда думал: «Теперь, когда все сошлось, дела пойдут намного легче». А потом кто-то снова нажал на кнопку «Хаос».

Мы выстроили сценарий так, что он имел модульную структуру – чтобы различные его части можно было менять местами. Мы думали, что это очень умно и позволит нам чувствовать себя свободно при монтаже. Ну что ж, так и получилось, но свободы мы получили слишком много! И снова погрузились в хаос. Мы не знали, как собрать все «модули» воедино. У нас было сто различных способов построения сюжета, десять хороших, а девяносто – плохих. И все надо было попробовать применить. Мы провели полтора года в постпроизводстве: редактировали, монтировали, подбирали музыку, создавали компьютерную анимацию – делая то, делая это, делая всякое разное…