Анатолий Ахутин - История принципов физического эксперимента от античности до XVII века

Рассмотрим еще раз опыт с плывущим кораблем, как он изложен в «Диалогах». Любопытно, что здесь, как и в некоторых других случаях, Сальвиати сначала как бы отступает перед силой приводимого Симпличио аргумента или опыта. Он движется в перипатетическом видении, чтобы тем глубже было действие противоборствующего движения его мысли. В случае, который мы рассматриваем, например, Сальвиати первоначально соглашается с мнением Симпличио, будто артиллерийское ядро, падающее с вершины мачты движущегося корабля, упадет настолько дальше от основания мачты, насколько успеет продвинуться корабль за время падения. И он довольно подробно разъясняет, пользуясь вполне аристотелевскими понятиями движения «по природе» и «по совпадению» (случайного), результат этого «опыта», чтобы нейтрализовать его «фальсификационное» действие.

Находя предмет промежуточный между «природным» движением, присущим телам от «природного» движения Земли, и случайным движением, которым тело движется «по совпадению» с движением корабля, Сальвиати задает Симпличио следующий вопрос: «...Что наблюдалось бы, если не глазами во лбу, то очами умственными, когда орел, несомый силой ветра, выпустит из своих когтей камень?» (I, 242). Когда же Симпличио на предложенный Сальвиати ответ возражает: «Следовало бы произвести такой опыт, а затем судить по результатам; пока что наблюдения на корабле свидетельствовали в пользу нашего мнения»,— Сальвиати иронически замечает: «Вы правильно сказали «пока что», потому что вскоре видимость может измениться...» (там же). Далее следует диалог: «Сальвиати. Производили ли вы когда-нибудь опыт на корабле?

Симпличио. Я его не производил, но вполне уверен, что тс авторы, которые его производили, тщательно его рассмотрели; кроме того, причины различия столь ясны, что не оставляют места для сомнений (т. е. и опыт-то производить не обязательно.— А. А.).

Сальвиати. Возможно, что эти авторы ссылались на опыт, не производя его : ; вы сами являетесь тому хорошим примером, когда, не производя опыта, объявляете его достоверным... Но всякий, кто его проделает, найдет, что опыт показывает совершенно обратное написанному, а именно, что камень всегда упадет в одно и то же место корабля, наподвижен ли тот или движется с какой угодно скоростью...

Симпличио. Если бы вы отослали меня к иным доводам, а не к опыту, то споры паши, я думаю, окончились бы не так скоро, ибо предмет этот кажется мне столь непостижимым для человеческого разума, что исключается возможность что-либо утверждать или предполагать» (I, 243).

Авторитарный ум Симпличио знает, что против очевидности упрямого факта, против свидетельства опыта не пойдешь, что здесь не помогут пустые рассуждения, хотя незаметно он уже усвоил привычку смотреть не «глазами во лбу, а очами умственными», так что его убеждает не только чувственный опыт, но и опыт, воспроизведенный в воображении. Итак, он готов повиноваться авторитету опыта.

Но мы вместе с Симпличио напрасно ожидаем, что Сальвиати пригласит собеседников на ближайший корабль, чтобы наконец выяснить истину. Сальвиати собирается воспользоваться только рассуждением. Симпличио справедливо сомневается, что можно изменить видимость при помощи рассуждения. «И однако,— продолжает Сальвиати,— я считаю возможным это сделать.

Симпличио. Как же это не проделав ни ста испытаний, ни даже одного, вы выступаете столь решительным образом? Я возвращаюсь к своему неверию и к убеждению, что опыт был произведен первоначальными авторами, которые на него ссылаются, и что он показывает то, что они утверждают» (там же). Далее следуют знаменательные слова Сальвиати: «Я и без опыта уверен, что результат будет такой, какой я вам говорю, так как необходимо, чтобы он последовал; более того, я скажу, что вы и сами также знаете, что не может быть иначе, хотя притворяетесь или делаете вид, будто не знаете этого. Но я достаточно хороший ловец умов и насильно вырву у вас признание» (I, 243— 244),

Мы привели этот длинный отрывок, потому что в нем весь путь, который мы прошли,— путь, на котором авторитарный непосредственный опыт открывается как опыт «умных очей». Очевидный факт ставится в связь, при которой он теряет свою очевидность и превращается в экспериментальную ситуацию, разворачивающуюся в контексте перехода от одной мысленной необходимости («причины... столь ясны, что не оставляют места для сомнения») к другой очевидности и необходимости («результат будет такой... так как необходимо, чтобы он последовал»),— в процессе перехода от одной логики рассуждения к другой. При этом теряется различие между реальным опытом (который говорит о чем-либо только «умным очам», т. е. определенному способу рассуждения) и воображаемым, мысленным опытом (который по своей необходимости должен подтвердиться в реальности). Опыт становится экспериментом, т. е. таким преобразованием предмета мышления, в котором равным образом происходит преобразование самой логики мышления и формирование нового теоретического понятия.