А. Боханов: История России с древнейших времен до конца XVII века

Каждая эпоха нуждается в своем осмыслении истории Отечества в тесной связи с мировой историей. И происходит это вовсе не потому, как это кажется некоторым, что на смену одной идеологической конъюнктуре приходит другая, хотя и это нельзя не учитывать, а просто потому, что меняется сам мир, вместе с миром меняемся мы — поколение за поколением, и смена идеологических стереотипов является в конечном итоге лишь отражением исторического развития как всей мировой цивилизации, так и нашего Отечества. История дает этому многократные примеры. Так, вторая половина XVIII в. и начало XIX в. с революционными потрясениями во Франции и победой легитимизма на Востоке Европы ввели в жизнь идеологию Просвещения, тесно связанную в государственной сфере с идеалами просвещенного абсолютизма, которые отразились и в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, и в концепции С.С. Уварова «Православие, самодержавие, народность», и в их понимании органического, эволюционного, не прерываемого революциями развития цивилизации. Бурное развитие буржуазных отношений во второй половине XIX в. вызвало к существованию, с одной стороны, концепции либерального, демократического обновления человечества в соответствии с идеалами гражданского общества, правового государства, а с другой — породило марксизм, ставший идеологией отторгаемых в этом обновляющемся мире низов. Это дало два совершенно различных исторических подхода к прошлому и настоящему. XX век сформулировал свое понимание общественного развития. Русская революция, семидесятилетняя практика сначала революционно-тоталитарного, а позднее тоталитарно-бюрократического государства породили понимание истории сквозь призму марксизма-ленинизма, адаптированного к практике устроителей новой жизни и. менталитету миллионных масс обездоленных, обделенных жизнью людей. Другая часть мира исповедовала и совершенствовала буржуазно-демократические концепции исторического развития, в том числе и России, далекие от резко классовых оценок адептов марксизма-ленинизма. Свое понимание российской истории, и образования на территории бывшей империи революционно-тоталитарного, а затем тоталитарно-бюрократического общества дали русская либерально-буржуазная эмигрантская историография, антисталинская революционная эмигрантская общественная мысль, а позднее диссидентское историческое видение. И вся эта оценочная мозаика стала феноменом именно XX века с его страшными войнами, противоборством различных общественных систем, острейшей идеологической непримиримостью. Исторические курсы, написанная история страны, в живейшей степени отражали этот полунаучный, полуидеологический феномен.

На конец XX в. — рубеж XXI в. пришелся в России и странах Восточной Европы еще один общественный излом.

И теперь в новых исторических условиях ученые могут спокойно оглядеться, провести ревизию всего исследовательского багажа прошлого, и с полным пониманием общественной закономерности появления тех или иных концепций, взглядов и даже заведомых фальсификаций истории, попытаться взять из него все действительно научно ценное и отбросить ненужную конъюнктурно-идеологическую шелуху.

Как раз эту цель и ставят перед собой авторы настоящей «Истории России» в трех книгах.

Мы надеемся, что наша «История России» благодарно отразит наиболее сильные, объективно значимые оценки истории нашей Родины, которые содержатся в русской дореволюционной, советской, эмигрантской, диссидентской историографии. Это не значит, что мы за мешанину взглядов; опорой для исторической оценки в первую очередь остается факт, источник, документ. Синтез мировых, в том числе отечественных, концепций истории России покоится как раз на введенных учеными разных школ, разных поколений и стран мощных источниковых, документальных пластах, которые по тем или иным причинам оказались прежде невостребованными.

За последние годы значительный шаг вперед сделали современные российские историки, чьи труды вобрали новую и свежую источниковую базу, оригинальные, освобожденные от прежних, конъюнктурных доминант исследовательские подходы, лучшие достижения мировой историографии. Многие из этих работ послужили основой для создания как «Истории России» в целом, так и отдельных ее разделов. Некоторые разработки вошли в состав «Истории России» в их дискуссионных вариантах, что особо оговаривается в тексте издания.