Дмитрий Черняк - Наука складности

Согласно Закону единства и борьбы противоположностей

Движение и развитие в природе, обществе и мышлении обусловлено раздвоением единого на взаимопроникающие противоположности и разрешением возникающих противоречий между ними через борьбу

Вначале это сформулировал Гегель, утверждая, что первична Божественная идея и сознание человека.

Затем это подчеркнули и повторили К. Маркс с Ф. Энгельсом, утверждая, что Гегель ошибался и первична материя.

На этом фоне между собой сцепились материалисты и идеалисты.

И, наконец, наука Советского Союза приняла на вооружение материалистический метод.

Показательно, что эти, бесконечно уважаемые нами, учёные мужи не применили диалектический подход к предмету собственной деятельности и не увидели в идеализме и материализме те самые «единство и борьбу». Это – хорошая иллюстрация поэтапного развития научной мысли, показывающая, что всякому пониманию приходит своё время. Мы же, пользуясь некоторыми мировоззренческими преимуществами, которые будут представлены далее, отметим, что оба эти начала, материя и сознание, со всей очевидностью фундаментального философского закона, возникают одновременно и неразрывно между собой связаны. Таким образом, не может материя возникнуть в отрыве от сознания, а сознание – в отрыве от материи. И суть этой взаимосвязи является одной из тех загадок, которые уже долгое время могли бы быть загаданы фундаментальной науке.

Современные возможности трактовки Закона единства и борьбы противоположностей позволяют нам видеть, что он состоит из двух частей.

Благодаря первой смысловой части мы понимаем, что все начала мира рождаются парами, которые находятся в борьбе. И, таким образом, мы узнаём про диалектически непримиримых врагов, про необходимость и оправдание нашей борьбы.

Но есть у этого закона и вторая часть – про неразрывное единство этих начал, существование между ними связи и баланса. Это более высокий уровень рассмотрения того же вопроса.

По этой причине Закон единства и борьбы противоположностей одни относят к дуальной системе, другие к троичной, но правильнее было бы его представить как 2+1. Про 2 понимают все. Про +1 формально все знают, но далеко не все понимают, что практическое использование данного принципа позволяет посредничать между борющимися сторонами и снимать с этой борьбы сливки.

Вопрос «Кто снимал сливки с противопоставления материалистов и идеалистов?» послужит нам хорошим упражнением в понимании второй части закона, позволит понять отличие видения борьбы от видения единства.

В борьбе материалистов и идеалистов сливки сняли правящие верхушки – и советская и западная. Обе они были заинтересованы в отрыве идеологии от церкви и переключении на свою доктрину: на Западе – на материалистическую доктрину выгоды и стяжания благ, в СССР – на материалистическую доктрину коммунистических завоеваний. По сути, и Запад и СССР, каждый на своей территории, разрушали идеализм, получая подпитку от высвобождающихся ресурсов. Но это были сливки с борьбы.

Сливки с единства сняли те теневые структуры, которые в настоящий момент стоят за крупнейшими мировыми фондами и владеют ключевыми пакетами всех, без исключения, ведущих мировых брендов. Их рабочими руками были, в частности, широко известные Ротшильды и Рокфеллеры. Видя общий баланс ресурсов, они понимали, в каком направлении будет перетекать основная их масса и где нужно встать, чтобы оказаться тем самым незаменимым согласующим звеном, которое одних «спасёт от разрушения», а другим «сократит расходы на борьбу».

Наш анализ следов развития этих теневых структур в длительном периоде показывает, что они хорошо понимали, что делают. И здесь, конечно, возникает вопрос: как так вышло, что основоположники диалектической мысли не видели того, что другие в это же самое время активно использовали? Это возможно, если вторые получили своё знание не находясь на острие передовой науки, а в виде дошедшей от прежних культур готовой технологии, которая стала пригодной к использованию по сроку зрелости цивилизации.

Этот механизм длительного сохранения и своевременной распаковки знаний, а также его явные объективные следы, весьма далёкие от конспирологии, мы проиллюстрируем в одном из следующих томов. Теперь же нам необходимо вернуться к другим особенностям Диалектики, поскольку мы с ними ещё не закончили.