Игорь Прись - Знание в контексте

В качестве максимы оксфордского реализма М. Марион цитирует следующие слова Причарда: «Познание никоим образом не изменяет или модифицирует познаваемую вещь» [29, p. 118], [32, p. 308]. Такая позиция противостоит идеализму английского философа Ф. Г. Брэдли, который считал, что объект познания неотделим от акта познания, и в более широком плане корреляционизму и, в частности, кантианству и гегельянству (согласно К. Мейясу, гегельянство – тоже разновидность корреляционизма). Согласно корреляционизму, познание не отделимо от познаваемого. Например, познаваемые кантовские вещи-для-нас – не сами вещи, или, как их называет Кант, вещи-в-себе. К последним, согласно Канту, мы не имеем доступа. В этой связи отметим, что в философии квантовой физики часто обсуждался вопрос о влиянии познающего субъекта (наблюдателя, сознания) на наблюдаемую реальность. На самом деле, субъективистские, корреляционистские и релятивистские трактовки несовместимы с логикой понятия знания. В рамках нашей интерпретации квантовой механики мы делаем категориальное различие между наблюдаемой физической системой и «наблюдателем». Наблюдатель, если он сам не рассматривается как физическая система, относится к категории идеального; он не может оказывать влияния на физическую систему при измерении [21]. Именно на примере квантовой механики становится особенно очевидным, что классическое понятие объекта, к которому апеллирует традиционная теория познания, имеет ограниченную область применимости, а реализм и познание не могут не быть контекстуальными [13] К сожалению, как заметил Бенуа, философия в целом (не философия квантовой механики) всё ещё не извлекла уроков из квантовой физики [18]. Сказанное не относится к контекстуальному реализму, позволяющему интерпретировать квантовую механику подлинно реалистически. Квантовый реализм – контекстуальный реализм [21]. .

В Части 1 и Главах 1 и 2 Части 2 даётся обзор традиционной эпистемологии и критикуются её предпосылки.

В Части 1 рассматриваются традиционное определение знания как истинного обоснованного мнения и проблема Гетье, а также некоторые классические и современные теории знания (Главы 1 и 2). Констатируется, что в рамках традиционной эпистемологической парадигмы имеет место определённый, но не решающий, теоретический прогресс. В Главе 3 показано, что введение наряду с понятием веридического везения понятия пропозиционального везения не позволяет дать некруговое определение знания.

В Части 2 критикуются ложные предпосылки традиционной эпистемологии, – в сущности, предпосылки эпистемологии и философии модерна, – с точки зрения витгенштейновского (контекстуального) реализма Ж. Бенуа, допускающего познание самих вещей, и эпистемологии сначала-знания Т. Уильямсона, принимающей концепт знания в качестве первичного фундаментального концепта. Основные положения эпистемологии сначала-знания излагаются в Главе 2. В Главе 3 предлагается определение знания как успешного мнения. Это определение совместимо с предлагаемым Уильямсоном определением знания как наиболее общего фактивного ментального состояния. В Главе 4 приводятся аргументы в защиту уильямсоновского определения знания. В Главе 5 проблема Гетье и контекстуализм Льюиса трактуются в свете витгенштейновской эпистемологии петлевых предложений и эпистемологии сначала-знания.

В Части 3 анализируются некоторые новые современные подходы к решению или устранению проблемы скептицизма относительно существования внешнего мира и, в частности, дизъюнктивизм, байскопический подход Д. Притчарда и подход сначала-знания Т. Уильямсона (Глава 1). В этой же Части 3 также критикуется эпистемический релятивизм с точки зрения витгенштейновского контекстуализма (Глава 2) и предлагается решение проблемы разногласия в убеждениях между экспертами (Глава 3).

В Части 4 показано, что подходы, располагающиеся в рамках стандартной парадигмы, в частности, безопасная эпистемология добродетелей Д. Притчарда, подход С. Голдберга, апеллирующий к понятию эпистемически допустимых предложений, и эпистемология эпистемических способностей Э. Соса, гибридные теории, комбинирующие эпистемологию сначала-знания и стандартные подходы, в частности, добродетельная эпистемология сначала-знания К. Келпа, а также эпистемологический дизъюнктивизм Д. Притчарда являются менее фундаментальными, чем эпистемология сначала-знания Т. Уильямсона.

В Части 5 рассматривается ряд проблем современной аналитической эпистемологии с точки зрения контекстуального реализма: связь между релятивизмом и интеллектуальными добродетелями, природа знания-как, ценность знания, фундаментальное эпистемическое благо, структура рациональности, связь эпистемологии и морали и другие.