Дэвид Эдмондс - Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке - что такое хорошо и что такое плохо?

Следовательно, если придерживаться утилитаристских принципов, бывают случаи и особые обстоятельства, когда правильно делать и рекомендовать в частном порядке делать то, что нельзя было бы отстоять открыто; то есть, возможно, надо открыто учить один класс людей тому, чему нельзя учить других. Соответственно, можно представить себе, что правильно будет совершить такой поступок, который, будь он у всех на виду, был бы признан дурным, если только возможно сохранить его в какой-то мере в тайне [117] Ibid. P. 489. .

В XX веке современник Филиппы Фут, Ричард Хаэр, выступил еще одним сторонником двухуровневого утилитаризма [118] См., например: Hare R. Moral Thinking. Oxford: Clarendon Press, 1981. Он называет два этих уровня мышления интуитивным и критическим. . Жизнь сложна, а времени мало, так что нам нужно принять ряд общих приблизительных правил, которые в целом дадут наилучший совокупный результат. Легко понять, почему стоит иметь правило, запрещающее убивать посторонних — толстяков на мосту или здоровых посетителей медицинских центров. Даже если бы случилось так, что врачи могли бы убить человека с редкой группы крови и спасти жизнь пятерым умирающим пациентам, эти выгоды, если говорить на языке утилитаризма, были бы многократно перевешены паникой и тревогой как следствием подобной практики. Нам пришлось бы все время волноваться и думать о том, что, всякий раз, когда мы посещаем больного родственника в больнице, именно мы можем оказаться под скальпелем хирургов, готовых отнять у нас органы. Следовательно, мы должны придерживаться общих правил. Наши правила могут то и дело противоречить друг другу: мы можем следовать одному правилу, но лишь ценой нарушения другого. «Говори правду» и «не задевай чувства другого» — вот, к примеру, правила, которые могут вступить в конфликт, если кто-то спрашивает у вас мнение насчет его прически. По словам Хаэра, когда правила противоречат друг другу, вы должны прислушиваться к внутреннему утилитаристскому рефери и в соответствии с утилитаристским стандартом судить, какое правило в данном случае надо отбросить.

Утилитаристский специалист по вагонеткологии — это оксюморон. Само обоснование этого философского жанра, вагонеткологии, заключается в необходимости выявить различия между случаями, в которых умирает либо один, либо пять человек. Однако утилитарист отвергает саму идею о том, будто между ними есть внутренние различия — он не принимает всерьез разницу между намерением и предвидением, действием и бездействием, действием и допущением, между негативными и позитивными обязанностями. Конечно, у утилитариста есть элегантное объяснение того, почему мысль об убийстве толстяка или здорового посетителя больницы заставляет людей нервничать и почему, собственно, такое нервное отношение надо поощрять, раз в долгосрочной перспективе оно ведет к общему благу. Однако мысленные эксперименты — это мысленные эксперименты, и утилитаристы в конечном счете утверждают логику своей позиции: сценарии можно переработать так, чтобы ни один утилитарист не мог апеллировать к правилам [119] Следует сказать, что существуют некоторые консеквенциалисты (наиболее известный среди них — Брэд Хукер), которые считают, что мы должны определить правила, максимизирующие счастье или благосостояние и придерживаться этих правил, даже если в определенных обстоятельствах мы могли бы увеличить счастье или благосостояние, нарушив эти правила. .

Например, представим, что утилитаристский профессор философии стоит рядом с толстяком и знает, что его смерть можно будет выдать за несчастный случай. Никто никогда не узнает правды. Для общественной солидарности не возникнет никакой угрозы. Представим также, что этот профессор, будучи убежденным и ни в чем не сомневающимся утилитаристом, мог бы верно предсказать то, что он впоследствии не будет чувствовать угрызений совести из-за убийства толстяка. В таких обстоятельствах профессор пришел бы к выводу, что убийство толстяка — это именно то, что правильно сделать.

Те же, кто в подобных обстоятельствах отказались бы убивать толстяка, скорее всего, согласятся с Бернардом Уильямсом, британским философом, в том, что утилитаризм ущербен по самой своей природе. Еще в 1970‑е годы Уильямс предложил два собственных мысленных эксперимента, разработанных для того, чтобы показать, что утилитаризм не способен учитывать некоторые существенные аспекты нашей нравственной жизни.