Аслан Гаджикурбанов - Этика Спинозы как метафизика морали

Кроме того, осмысление понятия «природа» у Спинозы каждый раз требует соответствующей его идентификации с использованием того или иного конкретного контекстуального оператора. Барочная стилистика позволяет Спинозе прибегать к разнообразным способам выражения одной и той же исходной модели понимания природы. Мы выделили такого рода значимые операторы , определяющие характер представления идеи природы у Спинозы: геометрический (теорема и ее доказательство), логический (посылка и заключение), каузальный (причина и следствие), метафизический (сущность и существование) и наконец, теологический (сила и потенция Бога). Последний имеет особо важное значение для понимания характера мотиваций моральных действий субъекта в этике Спинозы. Из него следует, что никакой единичный элемент его системы (модус) не может претендовать на необходимость своего существования без участия более значимого метафизического или теологического оператора – Бога или субстанции. Отдельный модус субстанции, каким является единичный человеческий субъект, взятый сам по себе, не обладает той силой бытия, которая необходима, чтобы он мог существовать (на этом во многом строится критика Спинозой идеи наличия у человека свободной воли). Энергию бытия, которую этот модус заимствует у субстанции, Спиноза называет волей Бога. Деперсонализация божественной воли, или ее метафизическая транскрипция в этике Спинозы не исключают того, что ее решения различительны. В этом случае мы лишний раз убеждаемся в том, что его так называемый натурализм необходимо включает в себя иерархию сил или градацию суверенности компонентов его субстанциальной системы. Поэтому моральный человек в доктрине Спинозы не должен полностью полагаться на законосообразность событий природы как на достоверное свидетельство их морального достоинства. Для морального самоопределения ему необходимо ценностное различение фактов его природного бытия или событий его жизни.

В этом случае натурализм Спинозы прибегает к помощи его метафизики. Мы отметили, что сам каузальный, или логический (геометрический) строй мыслимого им универсума изначально включает в себя ценностную иерархию бытия, придающую любому событию во Вселенной особый смысл, определяемый его местом в градации сущих. Спиноза рассматривает такое устройство мира как проявление Природы, которая часто выступает у него как синоним субстанции, или Бога. И в этом смысле любое событие в жизни мира или человека может рассматриваться как следствие естественного порядка вещей, не утрачивая своих моральных квалификаций.

Для этической доктрины Спинозы здесь важно то, что природный субстрат, Бог или субстанция мыслится им как своего рода высший критерий или модель нравственного бытия для всех производных из него частных сущностей (модусов). Вполне вероятно, что этическому различению жизненной сферы, осуществляемому в пределах моральных универсалий добра и зла, предшествовало первичное, более значимое и близкое к платонизму разделение метафизического пространства на два уровня, представляющих разную меру совершенства или интенсивности его бытия – природу порождающую и природу порожденную. Очевидно, что для Спинозы метафизическая градация (иерархия) сущих, реализованная в пределах субстанциального универсума, изначально заключала в себе несомненный ценностный смысл, хотя и не содержала в себе отчетливых этических коннотаций. Ведь сама субстанция в своих первичных определениях оказывалась по ту сторону добра и зла. Но если мы обнаружили, что первичная субстанциальная основа универсума нечувствительна к моральным различениям, то естественно напрашивается вопрос о том, каким образом метафизический субстрат бытия, по сути безразличный к этическим квалификациям, обретает свою моральную природу, открывающуюся нам в нашем человеческом опыте. Может быть, это происходит тогда, когда высшие начала бытия становятся для нас носителями Блага, то есть превращаются в цель моральных стремлений нравственного субъекта, тем более что в самом объективном порядке универсума они обладают высшими ценностными приоритетами. Но в системе мира у Спинозы такое превращение возможно только в том случае, если порядок причин, связывающий универсум цепью каузальных детерминаций, имеющих однонаправленный характер (от причины к следствию), претерпевает смысловую инверсию и обретает вектор движения, противоположный первоначальному. Воспользовавшись метафорой Гераклита, можно сказать, что в этот момент путь вниз (движение от субстанции к модусам, от причины к следствию или от посылки к заключению) становится путем вверх — модус хочет уподобиться субстанции, следствие устремляется к своей причине, а заключение тяготеет к посылке. Это означает, что человек исполняется моральной решимости и совершает нравственное деяние. В этом смысле моральная интенция человеческого ума оказывается противоположной обычному — естественному, или каузальному – устройству природы и может быть обозначена как движение «вверх по лестнице, ведущей вниз».