Аслан Гаджикурбанов - Этика Спинозы как метафизика морали

3В переводе Н.А. Иванцова это звучит следующим образом: «Нет ничего, из природы чего не вытекало бы какого-либо действия» (I 36). Effectus здесь переводится как «действие», что, на наш взгляд, не соответствует смыслу и форме этой теоремы. В оригинале: Nihil existit, ex cujus natura aliquis effectus non sequatur. Очевидно, что в этой теореме воспроизводится обычная для Спинозы логическая (геометрическая или каузальная) форма доказательства, предполагающая вывод следствия (effectus) из некоторых посылок или из определенной причины. Сравн. английские и французские версии перевода соответствующей теоремы: Nothing exists from whose nature some effect does not follow (A Spinoza Reader. The Ethics and other works. Benedict de Spinoza / Ed. and transl. by Edwin Curley. Princeton Univ. Press, 1994. P. 109); There is no cause from whose nature some effect does not follow. (The Ethics. Benedict de Spinoza. Transl. from the Latin by R.H.M. Elwes. This page copyright © 2001 Blackmask Online. Mode of access: http://www.blackmask.com); Rien n’existe sans que de sa nature s’ensuive quelque effet (Spinoza. Ethique. Presente et traduit par Bernard Pautrat. P: Editions de Seuil, 2010. P. 81). Н.А. Иванцов полностью воспроизводит свою приведенную выше версию перевода в 3 аксиоме ч. I «Этики», когда говорит: «Из данной определенной причины необходимо вытекает действие» (в оригинале: «Ех data causa determinata necessario sequitur effectus»). Видимо, уместней звучало бы так: «Из данной определенной причины необходимо вытекает следствие».

4«Behind the Geometrical Method. A Reading of Spinoza’s Ethics» – название книги Эдвина Кёрли (Edwin Curley) (1988).

5«Как представляется, индивидуальность (individual person) оказывается вовсе не индивидуальностью». Спиноза отрицает за личностью качества тождества, обособленности и самодостаточности, а «человек как часть природы, кажется не более значимой деталью в порядке вещей, нежели скалы, камни и деревья» ( Scru-ton R. Spinoza. Oxford; N. Y.: Oxford univ. press, 1986. P. 53).

Красноречивой иллюстрацией такого вывода Скрутона могла бы послужить знаменитая гравюра Ж. Калло «Дерево с повешенными» из серии «Бедствия войны». На ней изображено дерево, ветви которого отягощены страшными плодами – повешенными дезертирами или мародерами. Если немного сместить взор, то, действительно, может показаться, что эти фигуры – прививки человеческой катастрофы к живой растительной основе – естественным образом выросли на настоящем дереве. Они удачно вписываются в натуралистическую традицию, которую, как мы знаем, разделял и сам Спиноза. При этом его механистическо-геометрическая модель Вселенной была далека от идеи органической природы и вполне могла соединить с деревом эти безжизненные детища цивилизации. Хотя такой симбиоз живого и неживого выглядит, скорее, как гротескный вызов человеческой культуре, наглядно представленной здесь как своего рода переспелый и увядающий плод природы естественной. Как известно из биографии Спинозы, он не испытывал особого благоговения к жизни как таковой – он любил бросать в банку пауков и смотреть как они пожирают друг друга. Спиноза выше ценил интеллектуальный аспект жизни.

6Spinoza et le probleme de Г expression. R: Les editions de minuit, 1968.

7См. вступительную статью Г.В. Вдовиной «Сущее и реальность в метафизике Франсиско Суареса» в издании: Суарес Ф. (S.J.). Метафизические рассуждения. I. Рассуждения I–V. М.: Ин-т философии, теологии и истории Святого Фомы, 2007. С. 143.

8virtuti causae externae – virtus здесь представляет метафизическое достоинство вещи, или силу ее бытия, другими словами, ее независимость или свободу. Показательно, что в этом контексте Спиноза пользуется терминами essentia (сущность) и existentia (существование).

9В Прибавлении к ч. I «Этики» Спиноза воспроизводит также вполне традиционную (Фома Аквинский) тему видимого несоответствия совершенства Бога несовершенству всего сотворенного им. Он снова повторяет мысль о том, что о совершенстве вещей должно судить только по одной их природе и способностям, поэтому многое из того, что может оскорблять какие-либо человеческие чувства, вовсе не является несовершенным, поскольку у Бога (природы) «было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей».

10Пример – определение Ableitungssystem у Хайнца Хаппа ( Нарр Н. Hyle. Studien zum Aristotelischen Materie-Begriff. В.; N. Y., 1971. S. 186).

11Спиноза полагает, что можно найти определенные основания как для сходства, так и для разности между природами человека и животных. Они заключаются в утверждаемой им одушевленности индивидуумов любого рода (omnia animata) (II 13 схол.). Это свойство каждой индивидуальности связано с тем, что всякая отдельная вещь обладает своей собственной идеей, существующей в уме Бога. Мы знаем, что человеческий ум (mens), или, другими словами, душа (anima) представляет собой идею тела. Но, как оказывается, и в этом случае разность объектов тех или иных идей является основанием для несходства самих их идей, не говоря уже о качественных и ценностных градациях, существующих между объектами этих идей. Как можно понять из той же теоремы, человеческое тело Спиноза ставит выше любых других тел (вещей, или протяженных модусов) и наделяет его большей реальностью в сравнении с ними (там же).