Анника Брокшмидт - Научный баттл, или Битва престолов - как гуманитарии и математики не поделили мир

Советуем запомнить: купаясь в крови дракона, необходимо проследить, чтобы ею были омыты все 100 % тела, только так можно гарантировать полную неуязвимость. Итак, Кримхильда выходит на тропу войну и начинает мстить, и судьба ей платит тем же. Сначала она добивается прочного положения во власти, вступив в брак с королем гуннов Этцелем. Много лет спустя она приглашает бургундов на пир при дворе гуннов. Хаген с подозрением относится к этому приглашению (и он прав), не хочет ехать, но в конечном итоге соглашается.

Далее следует ряд странных событий: три морские предсказательницы предрекают Хагену, что для бургундов это путешествие окончится смертью, только один из них спасется — королевский капеллан. С этого момента Хаген живет с уверенностью в том, что ни один из бургундов больше не увидит своей родины. Он даже решает проверить предсказание, как гипотезу, вполне научным методом: Хаген выталкивает капеллана из лодки, тот падает в реку, но ему все же удается доплыть до берега и спастись. Пророчество начинает сбываться, и Хаген смиряется с судьбой. Высадившись на другом берегу, он разбивает корабли бургундов в щепки. Зачем? Чтобы быть уверенным, что никто из них не вернется. Не слишком ли высокая цена за такую неосязаемую эфемерность, как честь? Да, сегодня это назвали бы абсурдным смертным приговором самому себе. Но для такого жанра, как героический эпос, подобная модель поведения типична: герой, которому известно, каким будет его конец, вверяет себя року. В 1930—1940-е годы в Германии этот сюжет — разумеется, вырванный из контекста и с примесью человеконенавистнической фашистской идеологии — был положен в основу рецепта идеальной катастрофы мирового масштаба.

У бургундов в этом месте заключается брак по расчету, без которого нельзя и помыслить политический союз (даже в «Карточном домике» политики не настолько беспринципны). Когда гости прибывают к королевскому двору гуннов, провокация следует за провокацией, и постепенно дело доходит — чего и следовало ожидать — до кровавой бойни. Сын Этцеля и Кримхильды погибает от руки Хагена, и с этого момента начинается жестокая схватка. В конце концов почти все бургундское посольство погибает, а в зале, где пировали родственники, начинается пожар. После очередной провокации Хагена Кримхильда распоряжается убить своего брата Гунтера. Чтобы считать себя полностью отмщенной, вдова собственноручно обезглавливает Хагена, убийцу своего мужа. Для женщины это дерзкий поступок, за который тут же наступает расплата: она погибает от удара меча Гильдебранда.

И здесь впору спросить: с чего бы нас сегодня стал занимать такой древний текст, как «Песнь о нибелунгах»? Не пора ли и вовсе забыть все те истории, о которых там рассказано? Но из литературы мы узнаем многое о нашем прошлом, можем окунуться в культуру давно ушедших эпох. А к тому же это интересная почти детективная задача: выяснить, почему повесть о нибелунгах местами противоречит самой себе. Следствие ли то смешения сюжетов северных саг или небрежность неизвестного сочинителя?

«Песнь о нибелунгах» проводит границы между главным и второстепенным для человека той эпохи, позволяет нам ощутить сильные переживания чуждого нам мира, раскрывает вопросы морали, стоявшие в историческом контексте: что важнее — вассальная преданность или верность воина? Персонажи саги не плохие и не хорошие, в характерах у них есть разные оттенки, и лучший пример тому Хаген. Истории о любви и ненависти стары, как мир. А потому и в этой саге, созданной 800 лет назад, есть нечто, что трогает нас и заставляет задуматься. Но прежде всего, чтение «Песни о нибелунгах» — увлекательное занятие, она держит нас в напряжении.

Книги вдохновляют людей на поступки, хотя иногда мы совсем не отдаем себе в этом отчета. Лучший пример: «Страдания юного Вертера» Гёте, один из известнейших бестселлеров XVIII века. Сердечные муки главного героя разбирают в немецких школах и сегодня, исключить его из школьной программы никак не представляется возможным. Он там на своем месте: муки Вертера от безответной любви к прекрасной, но уже несвободной Лотте должны быть знакомы большинству юношей, вступивших в схватку с собственными гормонами…

Так что, это та литература, которую пропускаешь через себя? Разумеется. Только вот заканчивается роман не так, как большинство юношеских увлечений (надеюсь, что не ошибаюсь), остающихся без ответа: Вертер полностью отдается страданиям своей неразделенной любви, с головой погружается в них, что со стороны кажется поведением героическим и симпатичным, а в конце убивает себя. Это уже вопрос интерпретации. Однако на последних страницах романа ощущается, что автор считает такой исход единственно возможным для истерзанной души.