Владимир Моисеев - Футурономия. Социум [СИ]

Перечисленные недостатки футурологических методов объясняют причину возможных ошибок в прогнозах будущего. Естественно, что при исследовании будущего хотелось бы использовать метод, который бы не зависел или практически не зависел от личности эксперта. Лучше всего, если бы эксперт не догадывался о том, что его работа связана с исследованием будущего. Это возможно, если рассматривать уже случившиеся факты.

Внезапно оказалось, что разные люди, занимающиеся различными не связанными между собой проблемами, одинаково оценивают важность такого субъективного явления как будущее, вроде бы не существующего до поры до времени в реальности.

Историк Никлас Луман говорит, «об общественной системе, для которой селективность будущего важнее селективности прошлого».

Футуролог Игорь Бестужев-Лада напоминает, что будущее настоящее уже здесь.

Член Управляющего Совета Ассоциации российских религиоведческих центров Алексей Муравьев обращает внимание на возникновение в обществе непонятного «нового», которое совершенно не укладывается в старые представления.

Культуролог Борис Долгин отмечает, что будущее ускользает при работе с большими множествами, мы способны наблюдать лишь слабые его проявления — мощными и определяющими они станут потом, со временем.

Неразумно было бы не воспользоваться предложенным подходом к исследованию будущего. Оставляя в стороне экстраполяцию и метод Дельфи, мы получаем вполне работоспособный метод анализа информации, которую поставляют нам всевозможные СМИ, даже не догадываясь о том, что они сообщают нам надежный материал о возможном будущем. Репортерам и аналитикам кажется, что они живут «сегодняшним» днем, но это всего лишь иллюзия, заблуждение. Будущее давно уже запустило свои щупальца в настоящее. Исследователю остается только фиксировать проявления будущего в настоящем.

Несколько лет я посвятил анализу материалов из различных СМИ, фиксируя любую публикацию о планах или событиях, которые могли бы иметь продолжение в будущем. Многие странные сообщения «из будущего» можно было бы посчитать случайным информационным шумом, но, к моему удивлению, часто оказывалось, что они прекрасно стыкаются между собой и, более того, дополняют друг друга, словно бы из пазлов собирая строгую и непротиворечивую картину будущего. Пусть только одного из возможных его вариантов, совсем необязательно того самого, искомого, который на самом деле осуществится. Напоминаю, что задача вовсе не предсказание, а только попытка обнаружить следы будущего, которые уже здесь, уже с нами.

Выбранный прием исследования будущего показался многообещающим и, самое главное, пригодным для работы. Появились реальные шансы на получение значимого результата. Прежде всего, потому что фиксация «сообщений из будущего» не требует проверки поступающего материала на «истинность». «Ложные», то есть не имеющие шансов реализоваться мечты, домыслы, представления и надежды, оказываются не менее важными для понимания будущего, чем «правильные», хотя бы потому, что отражают состояния умов «строителей будущего», определяют их приоритеты в выборе цели деятельности. Их усилия, пусть и обреченные на неудачу (о чем они рано или поздно узнают сами) обязательно отразятся на будущем, каким-то непонятным пока для нас образом. Хотя бы как предостережение последующим поколениям. Кроме того ошибки в предсказаниях сами по себе несут важную информацию о будущем, позволяя отбрасывать ложные ожидания.

В конце 2012 года мне в руки попалась книга Джона Нейсбита «Мегатренды» [12], в которой строго описан метод, который подходит для исследования будущего наилучшим образом.

«Наше общество мы изучаем с помощью метода, называемого «контент-анализ», восходящего к временам Второй мировой войны. Во время войны специалисты из разведки искали метод получения той информации о враждебных государствах, которую обычно получают опросом общественного мнения. Под руководством Пола Лазарфельда и Гарольда Лассвелла, ставших впоследствии известными специалистами по теории связи, было решено анализировать содержание немецких газет, которые удавалось получить — пусть и через несколько дней после их выхода. В этих газетах можно было найти свидетельства нагрузки, которой подвергается немецкий народ, промышленность и экономика, хотя информация о снабжении, промышленном производстве, транспорте и продовольственной ситуации была засекречена. С помощью постоянного мониторинга газет оказалось возможным составить общую картину происходящего в Германии и делать выводы о том, улучшается ситуация или ухудшается. Для этого тщательно отслеживались сообщения местных газет об открытии и закрытии предприятий, их назначении, о прибытии, отходе и опозданиях поездов, и так далее. Например, в местных газетах приводились имена местных уроженцев, погибших в ходе военных действий. Оказалось возможным достаточно точно оценить немецкие потери путем сложения этих списков. Воодушевленные своим успехом, мы стали анализировать изменяющееся содержание японских газет».