Григорий Луговский - Роскошь человеческого разобщения

Выходит, смысл жизни заключается в размножении, как ни банально и пошло это звучит? Тогда получается, что жизнь существует, «живет» лишь сама для себя, для эгоистического самовоспроизведения и самоподдержания. А всё то, что мы приобретаем на жизненном пути, просто передается следующему поколению. Оно же, в свою очередь, проживая точно такой же цикл из мечтаний, страданий, трудов, приобретений и потерь, продолжает путь жизни во времени. Лишь немногое меняется, лишь отдельные ценные вещи и мысли принимаются следующими поколениями, но через века и века ценный опыт приводит к изменениям в самом органическом теле. Так совершается эволюция, в которой доля участия одних ничтожно мала, а других – вообще отсутствует.

Печально осознавать, что этот парад организмов со всеми их чувствами и мыслями направляется в никуда, во всепоглощающую бездну небытия. Трудно понять смысл жизни одного, еще труднее понять смысл жизни всех. Если индивидуальная жизнь существует ради того, чтобы стать пищей для других жизней, то какая цель жизни вообще? И если мы видим начало и причины своей жизни, то истоки жизни вообще скрыты во мраке времен и неподтвержденных теорий.

Почему счастья в мире не хватает на всех? Потому, что счастье одного всегда оборачивается несчастьем для другого. Счастье разделяет. Человек счастливый слишком увлечен своими ощущениями, слишком погружен в себя. Те, кто счастливы вместе, повернуты лицом друг к другу и спинами ко всему остальному миру. И только несчастье дает нам ключи к истинному пониманию бытия. Несчастья, беды погружают нас в реальность, вытаскивают из мира фантазий и грёз. Счастье – дурман для сознания и колыбель для чувств, которым не нужно расти.

Человек, собравшийся говорить правду, должен приготовиться к тому, что его мир будет разрушен, а осколки полетят во все стороны. Вероятно, Большой Взрыв тоже произошел от того, что кто-то сказал правду.

Что объединяет друзей и разъединяет врагов? Только правда. Тот, кто может ее выдержать – настоящий друг. Возможно, поэтому люди так боятся правды: взрываясь, она обнажает истинную реальность, в этом отблеске на мгновение мы можем увидеть истинные лица тех, кто нас окружает.

Блаженны те, кто не знают правды, чьи тела просто не способны ее вырабатывать и воспринимать. У них не бывает настоящих врагов, а друзья – такие же, как они – вполне комфортно находят себя в общем пространстве.

Я не могу признать правдой то, что говорится сидящими в танке и стреляющими из пушки по дальним и часто мелким целям. Настоящая правда должна обнажает не только цель. По крайней мере, танкисты должны объясниться, откуда у них танк)) Вот почему я не могу поверить в правду журналистики. За правду дают не деньги, а по лицу. Иначе это полуправда.

Иногда бывает какое-то неэгоистическое настроение. Когда никого не жалко: ни себя, ни других. Просто всё равно… Понимаешь условность и быстротечность всего того, что так дорого для Эго. При этом возникает ощущение покоя. Безразличие… прекрасное чувство свободы.

Но потом всё это куда-то девается, опять выползают на свет червячки сомнений, жучки ощущений, тараканы мнений. Да, мнение – это плохая вещь, это метка, которой Эго метит всё вокруг, словно собака метит территорию. Когда появляется мнение, и оно становится почти таким же устойчивым, как любая вещь окружающего нас мира, оказываешься во все более плотном пространстве, в котором слишком мало свободы и покоя.

А что есть со-мнение? Это мнение, которое вот-вот готово родиться и сделать твой мир еще скученнее и… скучнее? Поэтому стоит избегать сомнений, не созидать вокруг себя стену из мнений и требовать этого же от окружающих. Что невероятно, так как просто невозможно. А чем же должна быть заполнена та пустота, которую в нашем мире обычно занимают мнения и сомнения? Лучше оставить это пространство свободным, чистым и всякий раз впускать туда свежие впечатления, не засоренные устоявшимися мнениями…

В общем, этот текст – не мнение, а набросок мыслей, посетивших меня только вот сейчас. Возможно, завтра меня посетят совсем другие мысли, даже совсем противоположные. И это будет правильно.

Так должен звучать самый главный вопрос. Или «основной вопрос философии». Любой ответ и любой другой вопрос разбиваются об «ну и что?».